Фидель Кастро

Производство сахара резко снизилось из–за нехватки удобрений и запчастей к технике, которая поставлялась из Советского Союза или разрабатывалась при помощи советских специалистов, до немыслимого ранее уровня – менее 4 миллионов тонн в год. На Кубу прекратились поставки не только энергоресурсов, но и продуктов питания, сырья, техники и запасных частей к ней. Вследствие этого на острове вновь обострилась проблема продовольствия. В начале 1990–х годов объем потребляемых рядовым кубинцем калорий составил всего 900 единиц в день (при норме 2 500 в сутки). На Кубе снова появились болезни, связанные с недоеданием. Остановилось 60 процентов промышленных предприятий. Половину поголовья коров пришлось пустить на убой из–за прекращения поставок комбикормов из стран социалистического лагеря. К 1992 году на 60 процентов сократились валютные поступления от кубинского экспорта. Импорт уменьшился на 70 процентов. Выступая на кубинской Национальной ассамблее, Фидель назвал разрыв экономических связей с Москвой «предательским, разорительным ударом».

«В 1989 году я был очевидцем визита на Кубу Михаила Горбачева, – вспоминал Карэн Хачатуров. – Принимали его по–царски, но в глазах Фиделя была печаль, как по скорому покойнику. Он даже пытался образумить „старшего брата“ и в конце 1989 года на одном из митингов заявил: „Во время визита товарища Горбачева на Кубу <…> мы открыто высказывали нашу точку зрения относительно того, что следует уважать право любой социалистической страны строить капитализм, если она того желает, равным образом мы потребовали строгого уважения права любой капиталистической страны строить социализм“» [602].

Во время визита Михаила Горбачева на Остров свободы в апреле 1989 года Кастро заявил, что Куба всегда готова к нормализации отношений с США, «однако со стороны Вашингтона мы пока не видим соответствующего желания. К сожалению, и в последнее время тон заявлений по этим вопросам был там жестким, не отвечающим духу тех тенденций, которые сейчас дают о себе знать в мировой обстановке в целом». Горбачев же сообщил Кастро, что СССР отныне ставит на первое место в своих отношениях с США решение проблем разоружения[603].

Кстати, этот визит советского лидера на Кубу в свое время был отложен из–за землетрясения в Армении (в Спитаке) в конце 1988 года. Кубинцы тогда одними из первых в мире откликнулись на горе советских людей. Первым на донорский пункт в Гаване прибыл Фидель Кастро. «По всему острову у донорских пунктов выстроились очереди людей, готовых отдать Армении то, что могли <…> Этот порыв принял такие масштабы, что пришлось давать разъяснения из Гаваны о порядке и организации сдачи крови. Вскоре первый самолет с плазмой крови для жителей Армении поднялся в воздух <…>»[604].

К слову, мало кто знает, да и сам Фидель не афиширует того, что на Кубе вот уже более 20 лет существует центр, где проходят долгий и мучительный курс лечения пострадавшие в результате радиоактивных мутаций после чернобыльской катастрофы украинские дети с серьезными физическими отклонениями, лишенные конечностей, от которых отвернулись родная медицина и сильные мира сего. И явно по наводке американцев самостийные власти на Украине гордо решили сократить количество детей, которые направлялись для реабилитации на Кубу…

Но вернемся в конец 1980–х годов. Фидель Кастро, безусловно, предусматривал вариант изменения геополитической ситуации в мире после победы «бархатных революций» в странах Восточной Европы. Но то, что последствия разрыва экономических отношений со странами социалистического лагеря будут такими разрушительными для кубинской экономики, он, безусловно, предвидеть не мог.

Соединенные Штаты, узнав о том, что Куба лишилась всякой поддержки извне, усилили давление на нее. Они стремились ограничить интеграцию Кубы в мировую экономику в новых условиях. Президент Буш–старший накануне своего ухода из Белого дома в 1992 году подписал «Закон о демократии на Кубе», в котором ужесточались положения закона об эмбарго и была расширена сфера его действия.

Более того, в дополнение к уже действующей экономической блокаде, американским конгрессом был принят в 1992 году так называемый «закон Торричелли». Он расширил эмбарго на филиалы американских компаний за границей, торгующих с Кубой. В 1995 году сенатор Д. Хелмс и член палаты представителей Конгресса США Д. Бертон внесли на рассмотрение конгресса законопроект «О свободе Кубы и демократической солидарности», который также известен как «Закон о свободе» или «Закон Хелмса—Бертона от 12 марта 1996 года». Он предполагал введение санкций против иностранных компаний, вступающих в торгово–экономические отношения с Кубой. Так, глава третья этого закона грозила судебным преследованием со стороны правительства США тем, кто «занимается коммерческой деятельностью, используя собственность, конфискованную Кубой у граждан Соединенных Штатов после 1959 года».