Фигура легкого эпатажа

Никита раскрыл рот и начал вываливать на меня новые сведения, на этот раз о заработках теннисистов. Если верить парню, то получалось, что победа даже на не особо престижном международном турнире приносит мастеру ракетки отличный доход.

— Ты не ошибаешься? — недоверчиво спросила я. — Неужели возможны призовые в десятки тысяч долларов?

— Ой, не могу! — захихикал Никита. — Десятки? Сотни! Надо лишь влезть в мировую элиту!

— Да?

— У меня отец тренер, — погрустнел Никита. — Он Леньку до нужной кондиции довел, и теперь у того вовсю сенокос идет. Еще и рекламные контракты посыпались.

— А ты почему не занимаешься? Бери ракетку, становись чемпионом и покупай на честно добытые призовые машину.

— Думаете, так просто?

— Что трудного? Тренировался лучше всех — стал сильнейшим, — пожала я плечами. — Конечно, если ничего не делать, лежать на диване и пить пиво, то ничего и не получится.

— Я все время в зале! — огрызнулся Никита. — Не знаете, а говорите…

— Значит, плохо стараешься.

— Выкладываюсь по полной.

— А результата нет? — подначила я Никиту.

Юноша покраснел:

— Дело не в количестве тренировок.

— А в чем?

— Неважно.

— Но твой Леня чемпион!

— Да просто… — начал было попутчик говорить и осекся.

— Продолжай, — поторопила его я.

— Ерунда.

— Просто что?

— Ну… вы не поймете.

— Просто дело в приеме «Анина»?

Никита резко повернулся ко мне:

— Чего?

— У тебя в коробке витамины?

— Э… э… Откуда знаете? Да!

— Зачем тебе столько?

— Отец велел купить, на всех сразу, оптом дешевле, — нервно ответил Никита. — Вам-то какое дело? Остановите машину!

— До Вятской еще далеко, — напомнила я.

— На метро поеду, тормозите! — совсем разнервничался юноша.

— Видела твой паспорт, хорошо запомнила адрес, если сейчас удерешь, приеду к тебе домой, столкнусь с Андреем Максимовичем… Только лучше нам с тобой поговорить с глазу на глаз, не находишь?

— Вы кто? — одними губами спросил Никита. — Ждали меня? Нарочно в машину посадили?

— Ты сел ко мне добровольно!

— Да… но… э…

Я припарковалась возле большого универмага, потом вытащила из сумки бордовое удостоверение, украшенное золотым гербом. Надо отдать должное Лисице — документ он мне сделал просто сногсшибательный, обычные граждане цепенеют, бросив мимолетный взгляд на книжицу.

Никита не оказался исключением из общего правила.

— Вы из милиции? — посерел он.

— Нет, — честно ответила я.

— ФСБ… — обморочным голосом предположил парень. — Так и думал, что добром не кончится…

Я хотела разуверить юношу, но он внезапно заговорил со скоростью пулемета:

— Все расскажу! Правда! Столько знаю… Отец думает, что никто, кроме него и их, не в курсе! Я сам хотел прийти, честное слово! Верите? Просто решил побольше узнать! Он меня зажимал! Точно говорю!

Мне стало противно. Синдром Павлика Морозова, оказывается, весьма распространенное явление, у меня в машине один из таких Павликов сидит, на собственного отца с удовольствием «стучит».

— Вы меня не арестуете? — окончательно потерял лицо Никита. — Не сам за «Анином» пошел, отец заставил.

— Уголовная ответственность наступает с четырнадцати лет, — подлила я масла в огонь, — если человек, получив паспорт, нарушает закон, то его ничто не оправдывает. Взрослая личность сама отвечает за совершенные поступки.

— И что теперь будет? — в испуге поинтересовался Никита. — Меня одного посадят? Это нечестно! Я всего лишь исполнитель чужого приказа!

— Насколько слышала, ты и для себя просил одну упаковочку, — мягко сказала я.

Никита стал серым.

— Нет! Нет! Вас обманули! Меня оболгали! Постойте, что значит «слышала»? Как это?

— Очень просто — ушами. Слава богу, пока не жалуюсь на слух.

— Так… так… О, — взвыл Никита, — понял! Вы знаете про Анну Валерьевну давно! Следили за ней? В лаборатории установлена подслушивающая аппаратура? Я не идиот, не дурак, читал о такой! Да, знаю: около дома ставят автобус, неприметный, типа «Мосводопровод», а внутри сидят люди и прослушивают нужное помещение. Правильно?

— Чистосердечное признание облегчает вину, — ловко ввернула я, уходя от ответа на вопрос мальчишки. Но, наверное, не следует сейчас Никите знать, что Вовка Костин, вспоминая иногда эту каноническую фразу, как правило, договаривает ее до конца: «и утяжеляет срок».

— Сейчас все расскажу, — перешел на шепот Никита, — без утайки.

Глава 28

Никита родился в семье профессиональных тренеров, поэтому и оказался в спортивном зале, еще не умея ходить. И мама, Лидочка, и папа, Андрей, домой приходили только спать — бабушек у Никиты не имелось, вот пара и таскала младенца с собой. Первой игрушкой для Никиты стал теннисный мячик, а ракетку он взял в руки года в полтора. Лида тренировала девочек-гимнасток, Андрей мальчиков-теннисистов, поэтому Никита чаще оказывался на корте с папой, и когда именно отец начал заниматься с ним, подросток не помнит. Но одно знает твердо: он был самым маленьким среди юных спортсменов.