Фигуристая Сестричка

— Джейсон, — задыхаюсь я. — О, Боже, я не могу… я… Джейсон! — я одновременно разрывалась на части, сжимаясь и разлетаясь, завязываясь узлом и плавясь. Я содрогалась, тряслась, сжималась, билась о его руки.

Когда я снова открыла глаза, спустя несколько минут или лет, его рук во мне уже не было. Я вяло вытерла капли и запотевшее стекло водительской двери и посмотрела на залитый солнцем фруктовый сад. Забытые деревья больше не выглядели как умирающие старики. Они были как из сказки. Красивые, забытые и наши.

— Лучше? — прошептал он, прижимаясь к моей коже, и я кивнула. Он вытер руки носовым платком, а потом долго держал меня на коленях, пока я смотрела, как солнце опускалось за разросшиеся деревья.

Из задумчивости нас вывел звонок его телефона. Он вздохнул и переместил мой вес, чтобы достать из кармана свой сотовый.

— Да? — молчание. Его брови внезапно сошлись вместе, и он напрягся. — Подожди. Помедленнее.

Он пересадил меня со своих коленей на сиденье рядом с собой, и я покраснела, застёгивая шорты и пытаясь расправить волосы, которые, безусловно, выглядели как после оргазма. Его выражение лица за секунду превратилось из спокойного в раздраженное.

— Нет, не делай этого, ты только разозлишь его. Я был занят, но уже в пути. Не позволяй ему на них напасть. — Наступило молчание, когда он услышал, как на другом конце кто-то кричал. — Черт возьми, Джонатан, он же не ребенок. Контролируй ситуацию в течение десяти минут, это всё, о чем я прошу.

Джонатан. Вот это меня быстро отрезвило.

Джейсон положил трубку и бросил её на приборную панель. Он завел машину с большей агрессивностью, чем требовалось.

— Мне нужно отвезти тебя обратно к твоей машине. — Я кивнула и нащупала ремень безопасности. Он сдал назад, развернул нас и поехал обратно по скрытой дороге к шоссе.

— Всё в порядке? — тихо произнесла я. Странно было находиться на этой стороне разговора, а не быть тем, от кого требовали ответов на эмоции, которые невозможно описать.

— Гартон. — Джейсон сжал кулаки на руле. — Он считает, что парни, которых мы наняли, чтобы выкосить поля, ждут слишком долго, и сено будет слишком длинным. Обычно я говорю, что ему лучше знать, но, по-моему, он просто злится, что в этом году полями займется кто-то другой. Он ищет любую причину, чтобы выгнать их со своих земель.

— И я полагаю, что он решил сам пойти и скосить траву.

Джейсон фыркнул.

— Всё сам. В последний раз, когда он работал на своем тракторе, то упал и сломал бедро. Сейчас Джонатан практически привязал его к стулу на крыльце.

— Вот почему он теперь ходит с тростью.

Джейсон включил пятую передачу и помчался по шоссе в сторону города. Ему повезло, что шерифа Гиббса нигде не было.

— Джонатан обращается с ним так, словно он сам себя предал. Он не сходит с ума. Просто… Гартон обрабатывает свою землю с тех пор, как был ещё подростком. Он был на полях каждое лето более семидесяти лет. Семьдесят лет! Мы не можем ожидать, что он бросит всё это в одночасье. Он не знает, что теперь с собой делать.

Я посмотрела на него и проследила, как напряглись от гнева желваки на его челюсти, вплоть до сжатых кулаков.

— Ты здесь ради дедушки. Чтобы облегчить ему жизнь. Вот почему ты вернулся домой.

Джейсон вздохнул и кивнул. Он притворялся, что Гартон сводит его с ума, но я видела, с каким уважением он произносил его имя, с каким благоговением говорил о наследии своего деда.

— Это я уехал из города, но Джонатан считает, что у меня не хватит ума заниматься фермерством. И он прав. Я почти уговорил его переехать к моей маме и продать ферму. Но потом Джонатан начинает бушевать из-за того, что Кинги теряют власть в общине. Иногда я готов придушить его.

— Тебе лучше дать мне посмотреть.

Он коротко усмехнулся, но затем на его серьезное лицо вернулось беспокойство.

— Ты будешь рядом со мной.

Джейсон остановился возле моей машины, но при этом оставил грузовик работать на холостом ходу.

— Мне нужно идти. — Я кивнула и взялась за ручку двери, но он схватил меня за запястье, прежде чем я успела уйти от него. — Я… я не думаю, что приду сегодня.

Бабочки запорхали в моих пальцах. Я оглянулась через плечо и постаралась скрыть свои мысли от посторонних глаз.

— Конечно. Без проблем.

— Я хочу, но… — он бросил взгляд на улицу, потом снова на меня. — Семья приедет на ужин, и я должен утихомирить Гартона до появления мамы. Его крики и вопли разбивают ей сердце, и я не хочу, чтобы она это видела. Будет уже поздно, когда они вернутся домой.

— Всё в порядке. — Я улыбнулась и наклонилась к нему, и на мгновение мы оба потеряли голову и чуть не поцеловались прямо там, на главной улице, чтобы нас увидели все, и Бог в том числе. Мы остановились как раз вовремя и отстранились друг от друга, как подростки, оказавшиеся за школой.

Поздно вечером, далеко за полночь, я проснулась от звука дверцы машины и ботинок по гравию. Он стоял на пороге моего дома, выглядел отчаявшимся, голодным и очень нуждающимся в бритье. Мы занимались любовью до самого рассвета, наши тела сливались в лунном свете, и только после этого он отправился домой и дал мне поспать.