Фигуристы (СИ)

— Значит, что ты этому поспособствовала. Когда вы с Аниу расстались, когда ты оставила ее в той церкви, ты думала лишь о том, как здорово было бы все изменить. Ты думала о том, как здорово было бы, если бы вы вообще никогда не встретились. Ты считала вашу встречу большой ошибкой и винила себя во всем. Ты буквально помешалась из-за этого. Твое желание переписать жизнь заново было настолько сильно, что произошел пространственно-вариантный сбой. И часть тебя смешалась с Ирин, которая жила в той вероятности, где вы с Аниу не встречались. И все бы хорошо. Но есть одно весомое “но”. Ты всегда была двойственной натурой, Ирин. В тебе боролись противоположности. И желая прожить жизнь, в которой вы с Аниу никогда бы не встретились, ты одновременно больше всего желала прожить такую жизнь, где у вас все было бы хорошо, где вы были бы счастливы. Ты сама себе в этом не признавалась, но подсознательное желание не становилось от этого слабее. В результате, совершенно разные вероятности смешались, и теперь мы имеем то, что имеем. С одной стороны вы с Аниу не должны были встретиться, с другой стороны — этого просто не могло не случиться, потому что вы тянулись друг другу как магниты.

— С ума сойти! — выдыхает Аня.

— И что же нам теперь делать? — шепчет Ира, потому что только это волнует ее сейчас больше всего. Как им быть? Как сохранить то хрупкое счастье, которого у них даже не должно быть?

— Для начала, не паникуй. Я для того и пришла, чтобы помочь вам. Если бы еще прием был поласковее… Ну да ладно. Короче говоря, в своей реальности я очень заинтересовалась теорией вероятностей как раз после того, что произошло с Ирин и Аниу. И вот, после долгих тренировок, я научилась путешествовать между вероятностями. И теперь могу сидеть здесь и болтать с вами, как ни в чем не бывало. А потом вернуться домой, как будто меня здесь никогда и не было. Просекаете?

— Все это, конечно, круто, но… — Ира запинается. — Что все-таки случилось с теми другими Ирин и Аниу после того, как они расстались?

Фея улыбается и качает головой.

— Не могу сказать. Извините, но это нарушит кое-какие правила.

— Да какие уже к черту правила! — восклицает Ира. — Мы и так уже нарушили все, что только могли!

— Нет. Вы можете знать лишь то, что было в других вероятностях в то же самое время, но не в будущем. Это против правил.

— А вы откуда знаете?

— Мне можно.

— Чудесно.

— Я тоже так думаю.

“Вот ведь язвительная старушенция! Обрушила на нас все это, а дальше-то что?!”.

— На самом деле сейчас я занимаюсь как раз нарушением правил, — говорит “язвительная старушенция”. — Ведь я не должна вмешиваться в вашу вероятность и рассказывать всего этого. Просто так вышло, что терять мне уже нечего, и я решила помочь вам, от доброты душевной…

— Очень мило, — бубнит Ира.

— Знала, что ты оценишь.

— Поверить не могу, что мы были хорошими друзьями! — не выдерживает Ира.

— Не поверишь, но мне и самой в это не верится. И как вообще с такой упертой и глупой теткой можно дружить?

— Прекратите вы обе! — осаживает их Аня. — Лучше расскажите нам, как именно собираетесь помочь?

— Я собираюсь в какой-то степени нарушить вашу свободу воли. Собираюсь дать вам пару советов, которые помогут вам прожить жизнь так, чтобы не пришлось потом задаваться все тем же вопросом: “А что было бы, если бы сделал так-то и так-то?”. Я могу помочь вам выбрать тот самый наилучший вариант. Но только помочь. Навязывать ничего не собираюсь, не волнуйтесь. Выбор все равно остается за вами. Всегда.

— Что ж, звучит убедительно. Если вы действительно так хорошо все знаете, то расскажите, как нам сделать так, чтобы с Евгением Александровичем не случилось ничего плохого?

Старуха грустно улыбается:

— Или, перефразируя твой вопрос: “Что мне сделать, чтобы он не убил меня, когда все узнает?”

— Не правда! Куда больше меня волнует его здоровье! — оскорбляется Ира, и старуха примирительно поднимает руки:

— Да, знаю, знаю, что волнует. Как раз из-за его здоровья вы и расстались с Аниу в моей вероятности. Но на самом деле для тебя это стало только поводом, Ирин. Ты ушла потому, что больше не могла выносить это чувство вины перед ним. Не смогла пережить, принять, простить себе, что разочаровала его. Даже если потом он пожалел о своих словах, готов был принять тебя снова, себя ты не прощала, Ир. Поэтому на самом деле тебя волнует лишь его отношение к тебе. Чем раньше ты признаешь это, тем лучше.

Ира молчит и смотрит на свои руки. Она не может спорить — ей нечего сказать. Её пугает, что старуха знает о ней так много, даже больше, чем она сама знает о себе.

— Вы случайно не психиатром работали? — спрашивает Ира, чтобы хоть что-то сказать.