Фигуристы (СИ)

— Всё-таки я буду очень скучать по этому городу.

— Мы сюда вернемся. Нам еще доучиваться.

— Надеюсь, не чтобы расстаться в Немецкой церкви!

— Конечно, нет! Может быть… — Ира запинается, обдает Аню своим хитрющим взглядом. — Может, наоборот для того, чтобы пожениться… — последнее — почти шепотом, словно надеясь, что Аня его не расслышит.

— Ты это серьезно, Ира?

Та отворачивается

— Не обращай внимания. Просто вдруг подумала, что в этой вероятности мы еще никакими узами связаны не были…

— Это было бы чудесно.

— Что?! — брови Иры взлетают вверх.

— Я сказала, что это чудесная мысль, — улыбается Аня. — Я была бы не против.

Глаза Иры сияют, словно Аня пообещала ей вечную любовь, ни больше, ни меньше.

— У нас ведь все еще впереди, правда? — Аня наклоняется и шепчет на ухо.

— Да, все впереди.

И Ира действительно верит в это. Она смотрит на проплывающее небо, на крошечные дома внизу. И это первый полет, когда Ира не думала о своих родителях.

3 часть. «Дом — это там, где вас поймут.»

Ире казалось, что она полностью готова к разговору со своим учителем. В те последние дни в Стокгольме, а потом в самолете Ира успела проиграть в голове все сценарии этого разговора, приготовила все реплики, которые могут ей понадобиться. Она почти успокоила себя.

Но всё рухнуло, как только они сошли с самолета и встретились с Евгением Александровичем. Ира смотрела на него, уже немолодого, задавленного заботами, с опущенными плечами, но такого счастливого при виде дочки. Она смотрела, как бежит ему навстречу Аня, как она смеется и плачет, а он обнимает ее и гладит по голове.

“Аня — самое дорогое, что у него есть. Я никогда не значила для него столь же много. И никогда не буду. Пора бы уже смириться с этим, старая глупая Ира. Разве могу я причинить ему такую боль, нанести такой удар? Если я потеряю его расположение, его уважение, как мне дальше жить?”.

Эти немые вопросы парализовали Иру. Она казалась себе тряпичной куклой. Такой же глупой, пустой, беспомощной.

И когда Евгений Александрович радостно воскликнул: “Привет, Ира!”, она смогла выдавить только дрожащее: “Здравствуйте”. И даже улыбнуться у нее толком не получилось. Она осознала в тот момент страшную истину.

“Я не смогу сказать ему. Не смогу выдержать с ним даже минуты в одной комнате после того, как ему станет все известно. Я просто сразу упаду и умру. Не очень-то героическая смерть, а, Ир?”.

До этого они с Аней договорились, что не станут обрушивать на отца эту новость сразу после приезда и подождут следующего дня. И вот этот день наступил.

Ира сидит в старой квартире своих родителей. Она только что поговорила по телефону с Сережей и пообещала ему, что придет завтра в гости. Она отважилась на этот опрометчивый поступок по одной лишь причине:

“Завтра меня все равно не будет в живых. После разговора с ним от меня и мокрого места не останется. Я либо сама откину копыта, либо Евгений Александрович мне поможет”.

Звонок в дверь. И она медленно идет открывать. На какой-то момент Иру пронзает ужас — а вдруг Аня привела отца с собой? Ведь тогда отступать уже будет некуда.

Схватившись за волосы, Ира открывает дверь. К ее великому облегчению, Аня пришла одна.

— Ты готова? — спрашивает она вместо приветствия.

Ира шумно выдохнула, и ей показалось, что изо рта и носа у нее валит дым.

“Наверное, я уже загорелась изнутри”, — делает она логичное заключение.

— Вообще-то… не очень.

— Поехали, подготовишься по дороге.

— Подожди, Аня. Пожалуйста. Может, все-таки зайдешь? — спрашивает Ира умоляющим тоном.

Аня только пожала плечами и вошла в коридор.

— Чем дольше ты будешь собираться, тем страшнее тебе станет, — заявляет она. — Тем более, вчера я уже немного подготовила папу.

— Что значит “подготовила”? — Ира ощущает теперь, как внутри у нее все холодеет. При слове “подготовила” в ее голове рождаются реплики вроде: “Знаешь, папа, а Ира-то лесбиянка!”.

— Ну, я рассказывала ему, как хорошо мы провели время в Стокгольме. Рассказывала о том, какая ты хорошая, умная, талантливая и веселая. Я сказала, что мне ни с кем раньше не было так весело и хорошо, и все такое прочее.

— И… как он отреагировал? — Ира опускается на диван, почувствовав, что силы все-таки оставляют ее.

— Нормально. В общем-то. Сказал, он очень рад, что мы нашли общий язык. Сказал, что ты действительно замечательный человек.

— О-о-о, уверена, если мы скажем ему правду, он изменит свое мнение на этот счет!

— Ира, да что с тобой? Возьми себя в руки. Отец рассказал мне нечто очень странное, — Аня садится на диванный подлокотник. — Ему снился сон.

“Уже плохо”, — думает Ира.