Фигуристы (СИ)

— Что еще за невероятная история? — спросил Евгений заинтересованно.

— Обещай, что поверишь мне!

— Обещаю. Я уже убедился, что с моей дочкой могут случиться самые невероятные в мире вещи!

Аня улыбнулась.

Наутро Аня получила от Иры смс следующего содержания: “Прости меня. Я поговорю с твоим отцом, как только он будет свободен”.

“ Отец сегодня свободен, приходи хоть сейчас”.

Она решила не говорить пока Ире, что отцу уже все известно, потому что это могло бы только отпугнуть Иру. И не исключено, что до их дома она бы не доехала из-за сердечного приступа.

Ира ответила:

“Так ты простишь меня?”.

Аня улыбнулась телефону и набрала:

“Считай, что прощена. Но ты у меня в долгу! Расплатишься позже:)”.

А потом она пошла на кухню приготовить завтрак и обнаружила, что отец уже встал и возится с салатом.

— А я думала, ты еще спишь после вчерашних ночных посиделок, — улыбнулась девушка.

Евгений улыбнулся в ответ:

— На самом деле после всего, что я вчера узнал, я еще не скоро смогу спать нормально!

— Бедняжка ты мой! Ира скоро зайдет. Хочет поговорить с тобой наконец-то.

— Отлично. Успеет как раз к завтраку.

— Папа…

— Да, милая?

— Ты ведь правда не злишься на нее?

— Да не убью я твою Иру, не переживай. Всего лишь немного покалечу. Да, расслабься ты, твое счастье и ее — две самые важные вещи для меня. Все нормально будет.

Ира приходит примерно через полчаса.

Отец к этому времени разошелся и приготовил такой завтрак, словно ждал десять важных персон.

— А я думала, ты ничего кроме омлета не умеешь… — озадаченно произносит Аня.

— Это, наверное, от стресса, — отшучивается Евгений.

Аня открывает дверь Ире. Вид у той бледный, но спокойно-решительный.

— Извините, что я в такую рань, — бормочет она, снимая куртку.

— Уже почти двенадцать, так что все нормально, — успокаивает ее Аня.

В этот момент в дверном проеме показывается Евгений Александрович. В руке у него нож — он только что закончил резать хлеб.

— О-оу, кажется, я не вовремя, — нервно шутит Ира, глядя на нож.

Аня начинает хохотать, и Евгений тоже, когда до него доходит.

— Нет, дорогая, убивать я тебя не буду, ты мне еще нужна и ей, — он кивает на Аню. — Тоже. Так что можешь смело мыть руки и проходить. Ты ж не завтракала? Причем, судя по твоему виду, не ела ты последнюю пару недель… минимум!

Ира не врет — она действительно еще не завтракала. Вот только есть ей совсем не хочется.

— Ну что вы, я правда ела вчера, — Ира скрывается в ванной, где пытается хоть как-то собраться с мыслями. Прежняя Ира еще живет в ней и изо всех сил старается сказать ей: «Дура! Что ты делаешь. Беги!» Но Ире удается справится с этим пережитком прошлого.

За столом Евгений Александрович не спешит заводить разговор обо всем случившемся. Вместо этого они с Аней вдвоем пытаются накормить Иру, впрочем, не очень успешно. Она лишь выпивает чашку кофе и ест бутерброд.

Ане тоже не очень хочется есть, но она съедает все, чтобы порадовать отца. А потом, когда повисает неловкая тишина, Аня начинает:

— Ирин… Я вчера все рассказала папе. Точнее, он сам догадался.

Ира бледнеет еще больше. Ей хочется вскочить и уйти, но она вдавливает собственное тело в стул и складывает пальцы в замок. Она не знает, что нужно говорить и потому смотрит на собственные руки. С одной стороны, она чувствует облегчение, что не нужно признаваться и с ужасом ждать ответной реакции. С другой стороны, ей очень-очень страшно от того, что все случилось так быстро.

— Ира… — осторожно произносит Евгений. — Я ни в чем не виню тебя. Аня рассказала мне невероятную историю, да и сам я пережил нечто необъяснимое. И что бы там ни случилось в той вероятности, в этой вероятности тебе волноваться не о чем. Как видишь, я до сих пор не слег в больницу с сердцем, да и чувствую себя очень даже хорошо.

Аня собирает посуду, а потом произносит:

— Я думаю, вам есть о чем поговорить. А я пока пойду прогуляюсь.

Когда они остаются одни, Ира, наконец, осмеливается взглянуть на своего учителя.

— Простите меня. Пожалуйста, простите.

Он смотрит на нее какое-то время, читая боль в ее глазах. Он не понимает, как не замечал раньше этот огромный ее страх — быть отвергнутой.

И он отвечает:

— Нет, Ира. Это ты прости меня.

Ира никак не ожидала услышать извинения от своего учителя. Ей даже в голову не приходило, что он может чем-то провиниться перед ней. Когда же она поняла, что не ослышалась, и что Евгений Александрович действительно извиняется, она откашливается, пытаясь вернуть себе голос, и спрашивает:

— За что вы просите прощения?

Он замолкает на какое-то время. Ира чувствует, что ему тоже нелегко говорить. Ей кажется, что за эти годы у них скопились тысячи невысказанных слов, и, если сейчас начать говорить, эти слова уже не остановишь.

— За то, что никогда не давал тебе понять, как ты много значишь для меня. Ты была и есть мне как дочка, Ира.

Она несколько раз моргает, словно пытаясь сморгнуть это наваждение.

“Он действительно говорит то, что я слышу?”.