Фиксер

Я гадала о том, в который раз за сегодня миссис Маркетт произносила эти слова. О том, начали ли они казаться ей какой-то тарабарщиной.

Прежде чем выпустить руку женщины, Айви сжала её.

— Что вам нужно? — спросила она.

— Мы держимся, — ответ прозвучал заученно, словно она снова и снова повторяла его, надеясь, что он станет правдой.

Айви поймала взгляд женщины и мягко повторила:

— Что вам нужно?

В бок женщины уткнулась маленькая девочка. Женщина рефлекторно приобняла малышку и потрепала её по волосам.

— Будут поминки, — сказала она Айви. — В доме Тео, после похорон.

Айви едва заметно кивнула.

— Я могу прямо сейчас поехать туда.

— Ты не обязана этого делать, — поспешно произнесла женщина. — Похороны…

— Я могу прямо сейчас поехать туда, — повторила Айви. — Пэм, считай, что всё, что тебе нужно, будет сделано, — кажется, женщина хотела возразить. — Если бы Тео был здесь, он сказал бы мне пропустить похороны и сразу же отправиться к дому.

Миссис Маркетт грустно улыбнулась. Судя по всему, она не могла с этим поспорить.

— Мама? — рядом с матерью появился внук судьи. — Здесь всё в порядке? — Генри Маркетт мельком взглянул на меня и, кажется, решил, что я не достойна ни его интереса, ни его беспокойства. Затем он принялся сверлить Айви взглядом своих зеленых, словно мята, глаз.

— Мисс Кендрик просто предлагала помочь нам с поминками, — сказала ему миссис Маркетт.

— Уверен, это необязательно, — осанка Генри была идеально прямой, а его тон — ровным. — Обо всём позаботились.

Обо всём позаботился ты, — подумала я. Глядя на то, как Генри Маркетт стоял чуть впереди своей матери, словно он мог собой закрыть её от горя, я почувствовала нотку узнавания. Я знала, каково быть тем, кто обо всём заботится. Тем, кто должен быть сильным.

— Спасибо, что пришли, — Генри одарил Айви резкой улыбкой и увел свою мать прочь от нас.

Мы были свободны.

ГЛАВА 19

Дом судьи Маркетта находился в районе округа Колумбия, соседствовавшем с Вирджинией. Боди не стал спрашивать, почему мы туда едем. Айви не стала уточнять.

Когда мы приехали, моей сестре понадобилось всего десять минут, чтобы избавиться от заполонивших улицу журналистов.

— Как она это делает? — спросила я у Боди, наблюдая за тем, как она сказала что-то последнему непрошенному гостю, и он бросился бежать.

— Чёрная магия, — безразлично произнёс Боди.

К приезду Маркеттов в доме было тихо, еда была горячей, а молчаливые охранники караулили периметр.

В отличие от погребения, где присутствовало множество важных персон и чиновников, поминки были скорее частным мероприятием: соседи, родные, друзья. Стоило Айви отвлечься, я выскользнула из дома. Мне здесь не место. Это не моё горе.

Снаружи в воздухе парили свежие ароматы скошенной травы и приближающегося дождя. Дом судьи был того же размера, что и дом Айви, но с куда большим земельным участком. Глядя вдаль, я набрала номер дедушки, который мне дала Айви. Медсестра ответила на звонок и передала ему трубку.

Сегодня был не лучший его день.

В конечном счете, я попрощалась и повесила трубку, чувствуя себя так, словно снова бросаю его. Я принялась шагать, страдая от постоянного, непреклонного чувства потери. Я не осознавала, что нахожусь довольно далеко от дома, пока не заметила, что я не одна.

— Куда ты идешь?

Я обернулась и увидела маленькую девочку, обнимавшую миссис Маркетт на похоронах. Её темные волосы освободились от ободка. На ней было черное платье.

— Разве ты не должна быть в доме? — спросила я у неё.

Она выпятила подбородок.

— Это дом моего дедушки. Я могу идти туда, куда захочу.

— Справедливо, — несколько секунд я глядела на неё, а затем сбросила туфли. — Хочешь снять свои?

— Разве так можно делать? — её голос звучал скептически.

— Это дом твоего дедушки. Ты можешь делать всё, что захочешь.

Согласившись с моей логикой, она опустилась на землю и стянула свои туфельки.

— Ты должна сказать, что сожалеешь о смерти моего дедушки, — сказала она мне.

— Ты правда хочешь, чтобы я это сказала? — спросила я.

Она потянула себя за кончики волос. Девочка была старше, чем мне показалось сначала — лет восьми или девяти.

— Нет, — наконец сказала она. — Но ты всё равно должна.

Я промолчала. Она сорвала травинку и уставилась на неё так безжалостно, словно пыталась поджечь её взглядом.

— У вас здесь есть пруд? — спросила я у неё.

— Неа. Но у нас есть собаки. Две, — добавила она, чтобы я случайно не подумала, что она сказала «собака» в единственном числе.

Я кивнула, и, кажется, мой ответ её удовлетворил.

Она сорвала ещё одну травинку, а затем искоса взглянула на меня.

— Что бы мы делали с прудом?

Я пожала плечами.

— Бросали камешки?

Двадцать минут спустя Талия Маркетт во всех тонкостях овладела мастерством бросания камешков в несуществующий пруд.

— Две прекрасные дамы, томящиеся в одиночестве.

Я обернулась и с удивлением увидела Ашера. Только пару секунд спустя я вспомнила о том, что Эмилия пыталась нанять меня, чтобы я держала его подальше от проблем, пока его лучший друг не вернется в школу и не займется этой работой сам.

Его лучший друг — Генри. Генри Маркетт.