Фиктивная помолвка

Когда вертолет наконец совершил посадку, Филипп помог Одри спуститься на землю. Они находились неподалеку от покрытой золотистым песком полоски берега, куда, искрясь и играя, накатывали морские волны.

– Это частный остров, – не без гордости сообщил Филипп, – и он сейчас принадлежит только нам двоим.

Конечно, подумала Одри, ничуть не удивившись. Вряд ли ему сейчас нужен еще кто-то. Вряд ли ему захочется притворяться, что мы настоящие молодожены, безумно друг в друга влюбленные и счастливые. Не задумываясь, она выложила все это Филиппу.

– Тут ты права, – согласился он, пристально вглядываясь в ее напряженное лицо. – Безумное счастье в настоящее время представляет собой почти недостижимую цель.

Одри смущенно покраснела.

– Я, наверное, смертельно тебе надоела, пока мы сюда летели?

– Нет, – возразил Филипп, – ты вела себя очень тихо.

Одри насупилась, стараясь припомнить, когда в последний раз разговаривала с ним. Кажется, когда уезжали.

– Ты бы наверняка предпочел компанию Стеллы, – удивляясь собственной смелости, сказала Одри. – Вероятно, тебе следовало оставить меня в квартире на побережье, а сюда привезти ее. Максимилиан ничего бы не узнал!

Прищурившись, Филипп недоуменно посмотрел на нее и медленно спросил:

– С чего это тебе взбрело в голову, что меня интересует твоя сводная сестра?

– Большинство мужчин проявляет к ней интерес.

– Я не из их числа.

Но это вовсе не так! – хотелось крикнуть Одри. Перед отъездом она внимательно наблюдала за поведением Филиппа, который делал вид, что не замечает Стеллу. Полное отсутствие какой-либо реакции с его стороны убедило Одри, что Филиппу ее сестра нравится, но он предпочитает этого не показывать.

В напряженном молчании они сели в небольшой открытый автомобиль, используемый для поездок на пляж. Филипп на большой скорости направил его по дороге, уходящей к вершине холма, и вскоре остановился перед великолепным домом, который вплоть до последнего поворота дороги был скрыт буйной и пышной растительностью.

– О, как тут красиво… – прошептала Одри.

Покрытое бронзовым загаром лицо Филиппа стало непроницаемым, он выпрыгнул из машины, вытащил чемоданы и зашагал к дому, всем своим видом демонстрируя крайнее недовольство.

Одри медленно последовала за ним и вскоре оказалась в прохладном холле. Что на меня нашло? – не переставала униженно спрашивать она себя. Естественно, Филипп никогда бы не захотел открыто признать, что ему нравится Стелла, особенно после того, как, пусть и случайно, оказался в постели со мной, и в обозримом будущем у него не было ни малейшего шанса сблизиться с моей сводной сестрой.

– Я надеялся избежать этого признания, – раздражено произнес Филипп, продолжая начатый разговор, – но Стелла мне с первого взгляда не понравилась.

Замерев, Одри изумленно посмотрела на него.

– По правде говоря, на язык мне просится нехорошее слово, способное наиболее точно передать мое мнение о твоей сводной сестре, которая, не пробыв и часа в моем доме, начала доставлять хлопоты окружающим! – бросил Филипп.

– Н-нехорошее с-слово? – запинаясь, повторила Одри.

– Но, уважая твою привязанность к Стелле, я не стану его произносить. Сейчас в моей жизни нет другой женщины, и…

В этот момент зазвонил телефон.

Чертыхнувшись, Филипп снял трубку и сразу же напрягся. Одри находилась довольно близко, чтобы расслышать звучавший в трубке женский голос. Лицо Филиппа с каждой секундой становилось все мрачнее, и Одри, чтобы не мешать, удалилась в глубину холла.

– Мне сейчас не совсем удобно говорить, – долетели до нее довольно грубо произнесенные им слова.

Положив трубку, Филипп перевел взгляд на Одри, прилагавшую отчаянные усилия втащить на лестницу свой тяжелый чемодан.

– Позволь мне помочь, – поравнявшись с ней предложил он. – Звонила Лилит. Я… я сообщил ей, что женился.

– Думаю, что для тебя этот предлог не хуже любого другого. – Одри с упреком посмотрела на него. – Но разве нельзя было сказать помягче?

– Помягче? – видимо не ожидавший от нее подобного заявления переспросил Филипп.

– Какой ужасный удар для бедной женщины! У тебя с ней роман, а тут вдруг…

– Наши отношения не дошли до постели, а теперь все вообще кончено. Понятно? – грубо оборвал ее Филипп.

Смутившись, Одри покраснела и стала подниматься по лестнице.

– Думаю, меня это не касается, Филипп. Прости, мне не следовало ничего говорить, – извинилась она, преодолев последнюю ступеньку. – Я запуталась… то надо притворяться, то не надо… а когда долго притворяешься, то начинает казаться, будто все происходит на самом деле, – и вот я, не отдавая себе отчета, снова вмешиваюсь в твою личную жизнь.

– Возможно, нам стоит продолжать притворяться. Вероятно, так будет легче. – Филипп распахнул перед ней единственную находящуюся здесь дверь.

Одри показалось странным отсутствие других дверей в столь просторной на первый взгляд вилле.

– О! – воскликнула она, когда перед ее изумленным взором открылась огромная роскошная спальня.