Фиктивная свадьба (СИ)

Нечаев не торопится отвечать — скользит по мне оценивающим взглядом, от которого становится очень горько. Прикидывает, насколько я хуже тех девушек, которые скрашивают его досуг?

— Ты моя жена, Лена, если забыла. А у жены есть определенные обязательства.

Что? Я шокированно смотрю на него. Ну, не может же он говорить всерьез!

— У нас фиктивный брак, — напоминаю ему, крепче прижимая к себе кофту.

— Теперь у нас такой брак, как я решу, — чеканит Арман. — Так что сейчас ты будешь исправно выполнять супружеский долг, детка.

— Я не могу, — хриплю, представляя, что он сейчас возьмет меня и тогда увидит все, что со мной сделали. Я же… Я же не выдержу этого!

— А я не спрашиваю…

Его решимость загоняет меня в угол. Я не готова к сексу. Просто не готова! После того, что сотворил со мной отец, меня передергивало от любого мужского внимания. И только Арман оказался исключением — лишь его поцелуи и прикосновения не вызывали у меня тошноты. Правда, поняла я это не сразу.

И все же я не готова заняться с ним сексом. Просто не готова.

— Арман, пожалуйста, — шепчу, отходя шаг за шагом, пока не упираюсь спиной в тот самый столик.

Он чуть наклоняет голову набок, рассматривает меня.

— Пожалуйста, что? Сделай вид, что ты не пропустил два года жизни дочери? Забудь, что я тебя кинула и обманула? Что, Лена?

Его голос звенит лютой злостью. В каждом слове столько негатива, столько ярости. И я понимаю, что он не отпустит, не простит, не услышит. Он все равно возьмет свое так, как пожелает.

— У меня месячные, — бессовестно вру. — Пожалуйста, не надо сейчас.

Нечаев мгновенно оказывается рядом, сгребает мои волосы в кулак и, оттянув назад, вгрызается в мои губы. Он не целует — клеймит. Завоевывает и подчиняет.

А у меня нет никаких сил и возможностей сопротивляться.

К тому же мое тело позорно сдается. Забыв про кофту, упираюсь ладонями в широкую мужскую грудь. В памяти тут же вспыхивают картинки прошлого, как мы были близки, как сходили с ума друг по другу.

Арман прижимается ближе, полотенце сползает все ниже, пока не оказывает на полу.

Арман продолжает меня держать, трахая языком мой рот. Его рука отбрасывает мою кофту, накрывает грудь, сжимая до легкой боли, и тут же переключается на другую.

В животе скручивается тугая спираль, и впервые за долгое время я испытываю настоящее возбуждение. Не отголосок, а именно желание! Не мимолетную вспышку, как спровоцировали раньше поцелуи Нечаева. А то, что было раньше. Тогда. Три года назад.

— Лена, — рычит муж. — Никаких, на хер, поблажек, поняла? Не можешь раздвинуть ноги, значит, отсосешь, ясно?

Он жадно смотрит на меня, и в его глазах похоть переплетается с яростью. Арман не услышит меня, не поймет слова “нет”. Я знаю, что он пойдет до конца. И только в моих руках, чем это все обернется.

— Хорошо, — соглашаюсь, понимая, что выбор у меня так себе. — Только не дави, ладно?

Он недоверчиво смотрит в ответ. Секунда, две, три. И все же отступает, давая мне вздохнуть. Жадный взгляд тут же прикипает к моей груди, и я малодушно радуюсь, что отец тогда оторвался только на моей спине. Я бы не выдержала, если бы Арман увидел следы. Знаю, что его мнение обо мне и так не ахти. Но падать еще ниже не хочу. Моя самооценка и без того на дне.

Нечаев делает шаг назад, даже заботливо подтягивает полотенце себе под ноги, при этом красноречиво глядя на меня.

Для меня это не впервые. Арман не просто стал моим первым мужчиной — с ним я научилась многому. За тот короткий промежуток времени, что мы провели вместе, он раскрыл для меня мир секса и много чему обучил.

Медленно опускаюсь на колени. Не очень удобно, но плевать. Я сама возбуждена до предела, а глядя на крепкий, большой, красивый член, чувствую, что желание становится сильнее.

Протягиваю ладонь. Наклоняюсь и сразу беру головку в рот. Практически тут же чувствую на затылке ладонь, которая ощутимо дергает за волосы, и невольно поднимаю взгляд.

— На меня смотри, — чеканит Арман.

Он, кажется, тоже на пределе — глаза превратились в черные тоннели, полностью захватив радужку. И нет сейчас в нем места ласке или пониманию — только жажда получить свое, наказать, отомстить, причинить боль.

Я понимаю, что сопротивляться бесполезно. Но несмотря на то, что между нами ненависть, не испытываю того омерзения, которое было с партнером отца.

Он тогда едва приобнял меня да провел ладонью по бедру. А меня едва не вывернуло. Спасло только то, что я все же взяла с собой убойное снотворное.

— Соси, Лена, — чеканит Арман, снова ощутимо дергая за волосы. — Сделаю сам — тебе не понравится.

Я знаю, что он может быть грубым в сексе. У нас бывало и такое — но это происходило в форме игры, и я сама ловила кайф не меньше, чем он.

Сейчас же это предупреждение невозможно игнорировать — я не хочу боли. Я хочу забыть.

Хочу перестать чувствовать себя грязной и испорченной. Или наоборот — упасть на самое дно.

Вспоминаю все, чему меня учил Арман. Старательно дышу носом, пропускаю его плоть до самого горла, задерживаю там, ласкаю языком чувствительную уздечку.