Фиктивная свадьба (СИ)

— Решим вопрос, — сухо добавляет и вдруг целует дочку в щечку на прощание. Затем, отстранившись, смотрит на меня и…

И ничего.

Не знаю, чего я жду. Поцелуя? Какого — то знака внимания?

Еще недавно я мечтала, чтобы он оставил меня в покое, чтобы перестал соблазнять и требовать сдаться ему в постель. А сейчас испытываю глухую тоску от того, что он перестал оказывать мне знаки внимания.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спрашиваю, чтобы сгладить неловкость момента. Не хватало еще, чтобы он заметил мою реакцию и из жалости стал что — то делать. Этого я точно не переживу. Ни я, ни моя самооценка, которая и так уже под плинтусом.

— Пока нет. Но не волнуйся — я разберусь. Никто больше не тронет, ни тебя, ни Надю.

Благодарно киваю. Дочь, устав сидеть у меня на руках, выворачивается, и я ставлю ее на пол.

— А когда ты вернешься? — спрашиваю и тут же понимаю, что это похоже уже на допрос. — Извини, я просто подумала, может, ужин сделать. Если для тебя это, конечно, актуально, и если ты планируешь…

— Лен, все нормально. Пока не знаю. Но за ужин спасибо. Я бы не отказался.

Сухо и по делу. Что ж, хорошо хоть так. Арман кивает на прощание и уходит. Мне же приходится взять себя в руки и заняться малышкой, которая уже отошла от потрясения и снова полна сил и желания поиграть.

Следующая пара часов пролетает незаметно за бытовыми мелочами. Но когда я уже укладываю дочку спать, у меня вдруг звонит мой мобильный. Тот самый, с одноразовым номером.

Я ведь пользовалась им всего пару раз — когда договаривалась насчет квартиры. Номер оказывается скрыт, и мне становится страшновато. Но вспомнив разговор с Арманом, решаю, что это он и звонит. Не зря ведь спрашивал про мобильный.

Напряжение отпускает, и я тут же отвечаю на звонок:

— Алло?

— Ну, здравствуй, дочка, — слышу холодный голос отца. — Уделишь отцу несколько минут?

Я едва не роняю телефон из рук. Ноги подкашиваются, и я буквально падаю на диван. Хорошо, что рядом с ним оказалась.

— Ты… Откуда?

Слышу, как отец хмыкает.

— Откуда номер? Лен, ты совсем дура? Или меня за пацана недалекого держишь?

Его голос звучит цинично, словно он не с дочерью говорит, а с тем, кто для него пыль под ногами. Впрочем, вполне вероятно, так он меня и воспринимает.

— Что ты хочешь?

— Для начала узнать, как тебе шоу? Понравилось?

— О чем ты? — спрашиваю, но уже догадываюсь, что он имеет в виду.

Господи, пожалуйста, пусть это будет не так. Чужие люди, способные на такое — я еще смогу понять и выдержать. Но родной отец…

— Все — таки дура, — выплевывает он. — Жаль, что не конченая. Иначе бы послушно раздвигала свою рогатку и не спорила.

— Папа, ты…

— Хватит, — рявкает он. — Значит так, Лена, выбирай — хочешь, чтобы девка твоя осталась невредимой — сделаешь, как я скажу. Нет — так в следующий раз мои люди не отдадут ее обратно, просто припугнув.

— Ты что, просто поигрался?! — Меня снова начинает трясти.

Я знала, что отец — человек циничный, меркантильный и жестокий. Он не раз это демонстрировал, да и шрамы на моей спине — отличное напоминание об этом. Но вот так хладнокровно припугнуть, зная, что это может отразиться на здоровье маленького ребенка…

Кем надо быть?

— Ты чудовище, — хриплю в трубку, мотаю головой, не веря в то, что услышала. — Ты просто…

— Оставь при себе свои ценные эпитеты, — фыркает он. — И если ты надеешься, что папаша девки сможет вроде как защитить, как сегодня, то ошибаешься. В этот раз ему позволили вернуть ребенка. У меня не было цели забрать ее или навредить. Но в следующий раз приказ будет иной. Ты не сможешь всю жизнь просидеть взаперти. Рано или поздно и ты, и она выйдете из квартиры в высотке, и вот тогда…

Мамочки, он знает. Знает, где мы и с кем. По спине пробегает мороз, а все волоски на теле встают дыбом от мысли, что Надя снова подвергнется опасности.

— Чего ты хочешь?

— Ну, вот, наконец, правильно мыслишь, — хвалит меня отец. — Приедешь ко мне.

— Зачем?

— Разве я обязан тебе отчитываться? Нет. Так что тащи свой зад. И так, чтобы твой трахарь ничего не узнал.

— Я не могу сейчас. Мне не с кем оставить дочь.

— Да мне плевать. До полуночи ты должна быть у меня. Тогда сделка будет скреплена. Нет — можешь заказывать поминки по своей девке. Рано или поздно она сдохнет.

— За что? За что ты так со мной?! — уже кричу на него. — Ты мерзкий ублюдок! Как ты можешь! Она же совсем малышка!

— Все сказала? Еще раз повысишь на меня голос, и получишь напоминание о том, что бывает, когда меня не слушаются, ясно?

Если до этого он говорил спокойно, то теперь в голосе появилась злость. А значит, отец в бешенстве. Он всегда говорит вот так, если собирается наказать.

В тот раз тоже так было…

— Пожалуйста, я прошу тебя — не трогай Надю.

— Ты знаешь, что надо сделать.

Он бросает трубку, и все мои попытки перезвонить заканчиваются неудачей — отец просто заблокировал мой номер.

Я в отчаянии. Реву, торможу, только когда понимаю, что пугаю этим дочь. Она смотрит на меня испуганно. Я стараюсь улыбнуться, но эта попытка, скорее всего, похожа на что — то странное.

— Сейчас, моя хорошая, давай — ка баиньки. Я с тобой лягу, Надюш.