Фиктивная свадьба (СИ)

И вроде бы ладно — ну, уснул мужик, бывает. Вот только Нечаев развернут лицом к нашей принцессе, еще и лежит так, чтобы она не подкатилась к краю, а в ногах он накидал подушек, чтобы обезопасить Надюшу.

И снова я почти плачу. Закрываю рот ладонью, чтобы не выдать ни звука. Такая трогательная картина, что я вот — вот просто разревусь. Отец и дочь. Рядом. Вместе.

Глядя на них, я вдруг с ужасом понимаю, что мне там нет места. Что с момента, как узнал про Надю, Арман делает для нее столько, сколько я не смогла и за два года.

Ну, и кто из нас плохой родитель?

Поддавшись порыву, беру один из пледов и, подойдя к дивану, накрываю их обоих. К счастью, ни Арман, ни дочка не просыпаются, а я так же тихо выхожу из комнаты.

Мне бы радоваться, что Нечаев так трепетно отнесся к ребенку. Но во мне сидит страх, что я потеряю свою малышку. Не думаю, что он заберет ее, но я привыкла, что нас двое. Люба всегда была третьим элементом — необходимым, но при этом костылем. И я бесконечно ценила те минуты, что проводила с Надей вдвоем.

Теперь же в нашем маленьком мирке снова появился третий элемент. Однако в этом случае он не лишний, не подпорка.

Он — родитель. И прав у него не меньше. Как бы я ни хотела оставить дочку себе, я не имею права лишать ее отца. Особенно учитывая, что пока Нечаев демонстрирует искреннюю заботу и внимание. То, чего у моего отца ко мне не было никогда.

Еще довольно рано, но от нечего делать я занимаюсь завтраком. Эта попытка занять себя помогает немного разложить мысли по полочкам.

Признаться, страшно смотреть Арману в глаза после вчерашнего. Я смутно помню, что было — лишь отдельные образы. Как боялась к нему идти, как рассказала правду, скрыв при этом позорные подробности про восстановление девственности.

Мне кажется, что это было бы окончательным падением. Хотя какая разница теперь?

Я успеваю даже выпить кофе, когда на пороге кухни появляется Арман с Надей на руках.

Это настолько неожиданно, что я так и застываю с чашкой в руках. Во — первых, раньше дочь к нему отказывалась идти на руки, и я ждала, что когда она проснется, то услышу плач. Даже была морально готова к этому.

Но ничего подобного!

Во — вторых, Нечаев с утра выглядит так по — домашнему, что я поневоле вспоминаю, каким он был, когда жил у меня в той съемной комнате после ранения.

— Доброе утро, — говорит он. Голос хрипловатый сразу после сна. — Мы проснулись.

— Ма! — радостно заявляет дочка и протягивает ко мне ручки.

Поставив чашку на стол, подхожу и забираю кроху.

На Армана стараюсь не смотреть. Первый шок прошел, и я понимаю, что мои страхи были оправданы — он нашел к ней подход. Как — то умудрился подружиться за такой короткий срок, и теперь в сердце малышки есть место и для него.

— Я завтрак приготовила, Надюш. Давай покушаем?

Она радостно кивает, морщит носик, когда усаживаю ее в стульчик для кормления.

А я чувствую, как у меня печет спину от взгляда Армана.

Я пытаюсь спрятаться за суетой, но внезапно чувствую прикосновение к руке и вздрагиваю.

— Лен, все нормально, — тихо говорит он.

Я упорно не смотрю на него, но это же Нечаев! Ему плевать на личные границы — разворачивает меня к себе и вынуждает поднять голову.

— Прости за все, что говорил раньше.

Пораженно смотрю на него. Он что, извинился?

— Ты не помнишь ничего, да? — с досадой спрашивает он. — Про вчера.

— Плохо, — неохотно сознаюсь. — Так, обрывки. Видимо, переволновалась.

Арман резко притягивает меня к себе, не оставляя ни шанса оттолкнуть его.

— Лен, я буду рядом. Ты больше не одна.

Это очень страшные слова. Потому что я безумно хочу в них поверить, и в этом их опасность.

Нельзя. Я уже поверила отцу, и он меня обманул. Доверилась Арману три года назад, и он тоже выбрал не меня. Пусть он сейчас расположен к дочери, заботится о ней и проявляет себя как порядочный мужчина, это ничего не значит.

Я помню, как он пытался затащить меня в постель, не слыша мои просьбы. Помню, как на него вешалась какая — то кошелка даже в день нашей, пусть и фиктивной, но свадьбы.

— Каша остынет, — тихо говорю и выворачиваюсь из его рук.

Напряжение, повисшее между нами, разбавляет лепет дочки. Она не чувствует, что снова надвигается гроза. Все мое внимание сосредоточено на ней, только бы не допустить очередного разговора с Арманом.

Хватит. Наговорились. Теперь лучше просто держать дистанцию.

— Я договорился с врачом, — говорит Нечаев, когда с едой мы заканчиваем. Сам он, кстати, кроме чашки кофе ничего не стал есть. — Проверим, что никаких серьезных ушибов нет, и зрение тоже посмотрим.

— Спасибо, — киваю в ответ. Это действительно стоит сделать, поэтому спорить и возмущаться не вижу смысла.

— Лен, ты…

— Не надо, — обрубаю его попытку. — Хватит, Арман. Давай сосредоточимся на дочери.

В принципе я готова и к тому, что он снова будет давить и сделает по — своему. Поэтому когда Нечаев отступает, даже слегка теряюсь. Надо же, неужели объявил перемирие?

Надю собираю достаточно быстро — она бодра, весела и, кажется, абсолютно счастлива. Насколько может быть счастлив ребенок в ее возрасте.

Машина сегодня у Армана другая, но тоже с детским креслом.