Филантропы в рваных штанах

Они положили на кровать отломанную крышку гроба и поставили оба гроба на полу как можно ближе друг к другу. Сокинз стал рядом, держа свечку в левой руке, готовый помочь им в любую минуту. Красс взял тело за ноги, а Хантер с другого конца ухватил его за плечи своими огромными, похожими на клешни, лапами, напоминавшими когти какой-то хищной птицы. Они вытащили из гроба тело и переложили его в другой гроб.

Пока Хантер, склонившись над телом, поправлял оборки и погребальное одеяние, Красс положил отломанную крышку на второй гроб и запихнул его под кровать, чтобы не путался под ногами. Потом он вытащил из свертка винты и гвозди с широкими шляпками. Хантер к этому времени закончил свои дела, и они принялись завинчивать винты. Затем они поставили гроб на подставки, покрыли его простыней, и теперь он выглядел совершенно так же, как когда они вошли в комнату, сходство было так велико, что всем им одновременно пришла в голову мысль − а что, если Хватэм вздумает явиться сюда за телом? Если он это сделает и отвезет покойника на кладбище, им придется отдать ему документ, и все их хлопоты окажутся напрасными.

После краткого совещания они решили, что спокойней увезти труп на тележке в мастерскую и оставить его там до похорон. Красс и Сокинз подняли гроб с подставок, Хантер светил им, и они потащили его вниз − задача нелегкая, так как идти пришлось по узкой лестнице да еще разворачиваться на площадке. В конце концов им это удалось, они уложили гроб на тележку и накрыли черным покрывалом. Дождь лил по-прежнему, фонарь на тележке почти не горел, так что Сокинзу пришлось привести фитиль в порядок и вновь зажечь его, прежде чем двинуться в путь.

Хантер распрощался с ними на углу, сопровождать их до мастерской необходимости не было − все остальное они могли доделать сами. Он сказал им, что договорится о похоронах завтра утром как можно раньше и сразу же придет на работу и сообщит им, в какое время они должны будут явиться, чтобы выполнить обязанности носильщиков. Отойдя на некоторое расстояние, он остановился и вернулся к ним.

− Я думаю, вам нет нужды болтать об этом деле, − сказал он.

Красс и Сокинз ответили, что они вполне это понимают, он может на них положиться, они будут держать язык за зубами.

Когда Хантер ушел, Красс вытащил свои часы. Было четверть одиннадцатого. Невдалеке светили сквозь туман огни трактира.

− Если поторопимся, мы как раз поспеем выпить по стаканчику до закрытия, − сказал он, и они зашагали быстрее.

Добравшись до трактира, они оставили тележку у обочины и вошли внутрь. Красс заказал две пинты пива по четыре пенса за кварту и разрешил Сокинзу заплатить за них.

− Интересно, как с нами будут расплачиваться за эту работу? − спросил Сокинз после того, как они утолили жажду, томившую их обоих после столь тяжких усилий-Думаю, мы должны за нее получить больше чем по шиллингу, верно? Это ведь не обычное «укладывание в гроб».

− Конечно, − сказал Красс. − Думаю, мы получим, − он задумался, − не меньше чем по два с половиной шиллинга на каждого.

− Маловато, пожалуй, − заметил Сокинз, − я-то считал, дадут полкроны.

Красс согласился, что и полкроны не слишком много.

− А как нам записать эту работу в рапортичках? − спросил после паузы Сокинз. − Если мы просто запишем «укладывание в гроб», нам ведь могут заплатить шиллинг, как обычно.

Как правило, когда они относили на дом гроб, они писали в рапортичках «одно укладывание», и им за это обычно платили шиллинг, разве что похороны были очень уж роскошные. В таких случаях им иногда платили шиллинг и шесть пенсов. При этих видах работы почасовая оплата не применялась.

Красс задумчиво покуривал.

− Я думаю, лучше всего будет так написать, − сказал он наконец. − «Похороны Филпота. Одно изъятие из гроба и одно укладывание. А также перенесение тела в мастерскую». Подойдет?

Сокинз согласился, что так будет лучше всего, и они допили пиво, как раз когда хозяин трактира намекнул, что пора бы закрывать. Тележка стояла на месте, черное покрывало намокло от дождя, и вода стекала с него струйками.

Когда они добрались до немощеного участка перед воротами мастерской, им пришлось действовать очень осторожно, так как было совершенно темно, а фонарь светил плохо. Здесь стояло множество тележек и подвод, и пробираться им пришлось, огибая то лужи, то кучи мусора. Преодолев все эти трудности, они достигли наконец ворот. Красс открыл их ключом, который взял в конторе еще вечером. Они отперли двери плотницкой мастерской, зажгли там газ, установили подставки, а затем внесли гроб и поставили его. После этого они заперли двери и спрятали ключ в тайничок, а ключ от наружных ворот унесли с собой и бросили в почтовый ящик у конторы, мимо которой им все равно нужно было пройти по дороге домой.

Как только они отошли от дверей, перед ними внезапно возник полицейский, он направил им в лица свет своего фонарика и потребовал, чтобы они объяснили, почему они пытались взломать замок...