Филипп Август

В центре боевого построения король Франции находился напротив Оттона. Перед своими рыцарями он выставил отряды коммунальных ополчений, в частности из Бове, Компьени, Амьена, Корби и Арраса. Впрочем, он скоро отозвал их назад, ибо ополченцы слишком выдвинулись вперед с орифламмой Сен-Дени, которую несли во главе их строя. Находясь рядом с Филиппом Августом, рыцарь Талон де Монтиньи удостоился чести держать королевское знамя: полотнище красного шелкового экарлата с лазоревым полем, усеянным цветками лилии. Оттон поднял над своей императорской повозкой изображение орла с позолоченными крыльями, который попирал вытканного дракона, реявшего на ветру. Его всадники, немногочисленные (от силы три сотни рыцарей и оруженосцев), но известные своей храбростью, врезались в строй французских ополченцев. Затем имперские рыцари, сплотившиеся вокруг Конрада Дортмундского, Оттона Текленбургского, Герхарда Рандерорде и некоторых других баронов, дали пойти вперед трем тысячам пятистам пехотинцам, которые атаковали коней французских рыцарей с помощью копий и железных крючьев.

Имперские рыцари вместе с Оттоном налетели снова и устремились прямо к королю Франции. Увидев опасность, его вассалы и союзники — Генрих, граф Барский, Гийом де Бар, Жерар ли Трюи, Ги Мовуазен, Этьен де Лоншан, Гийом де Гарланд — выдвинулись вперед, чтобы встретить вражеских рыцарей и защитить Филиппа. В то время как они сражались с Оттоном и его людьми, вражеские пехотинцы внезапно подступили к королю Франции и сбросили его с лошади. Вильгельм Бретонец, который пел псалмы и в то же время старался примечать наиболее важные события, видел Филиппа на земле и уточняет, что король был бы убит, если бы не его надежные доспехи. Тем временам Талон де Монтиньи во все стороны размахивал королевским стягом, чтобы призвать на помощь, ибо при Филиппе II находилось всего несколько рыцарей. Один из них, Пьер Тристан, сошел с коня и, встав под удары, закрыл государя своим телом, словно щитом. Тут подоспели другие рыцари из королевской охраны. Они изрубили на куски и перебили вражеских пеших сержантов, которые напали на короля Франции и грозили его жизни. Филипп II снова сел на своего боевого коня «с большей легкостью, чем от него можно было бы ожидать, и придал всем воодушевления». Знамена его вассалов, противостоявшие имперским знаменам, принялись их теснить. «Тогда началась удивительная давка». Военное счастье переменилось.

Несмотря на то что на виду у короля погиб Этьен де Лоншан — отважный и доблестный рыцарь был убит ударом кинжала, вонзившегося в смотровую щель его шлема, — французские рыцари рассекли вражеские отряды, заставили их попятиться и, пробившись к Оттону, стали угрожать его жизни. Пьер Мовуазен вцепился в императора, а Гийом де Бар дважды хватал его за шею, но они не смогли стащить его с коня, ибо им помешали германские рыцари. Жирар ли Трюи нанес императору один удар кинжалом, но не смог пробить надежных доспехов. Когда же он нанес второй удар, Оттон отклонился в сторону, и его конь получил ранение в глаз. Взвившись на дыбы, конь умчался, а император, сброшенный наземь, охваченный страхом и вопящий от злобы, «показал спину противникам». Оттону подвели другого скакуна, и он, едва усевшись в седло, покинул со всей поспешностью поле битвы, вернулся в Валансьенн и нашел там убежище. Его бароны и рыцари продолжали сражаться и едва не убили Гийома де Бара. Однако в последний момент его спас Тома де Сен-Валери, который, исполнив свою задачу на правом крыле, прибыл сражаться в центре. «Рассудительные люди», такие как Готье Младший, Бартелеми де Руа и Гийом Гарланд, решили, что нельзя позволить Филиппу Августу снова броситься в гущу боя. Они удерживали его в стороне от сражения, в то время как другие его всадники победили и взяли в плен графов Текленбурга и Дортмунда, а также многих рыцарей. Они захватили императорскую повозку и сожгли ее после того, как забрали из нее сломанное изображение дракона и позолоченного орла, которых они отнесли к своему королю.

На левом крыле сражение началось с некоторым запозданием, длилось дольше, и его исход оставался неясным до самого вечера. Рено де Даммартен и Вильгельм Длинный Меч сражались с великой отвагой. Граф Булони сильно озадачил своих противников. Он построил пеших сержантов в плотное двойное кольцо, ощетинившееся пиками. Боевые кони французов не могли прорваться сквозь эту колючую преграду — настоящий круг ада. В этот «парк», имевший только один вход, Рено де Даммартен возвращался, чтобы перевести дыхание и освежиться. Немного передохнув, он снова с яростным пылом выезжал на бой. Он желал сразиться с представителями семейства Дрё, которых считал ответственными за свои несчастья. По его словам, именно из-за них он утратил благоволение короля Филиппа, своего друга детства. Но с ним было мало рыцарей, и силы его иссякали.