Филипп IV Красивый. 1285–1314

Не называя никого по имени, Папа заявил, что те, кто препятствует свободным отношениям со Святым Престолом, будут отлучены от церкви. Похоже, что, несмотря на его желание, обсуждение епископов было недолгим. Все, что получилось в результате, это выразительная и неясная декларация, известная как булла "Unam Sanctam"[177]. Епископы просто утверждали неделимость Церкви и то, что вне этой Церкви невозможно спасение. Несомненно, они посоветовали Папе проявить больше сдержанности. Он согласился отправить легата к Филиппу Красивому для последней попытки примирения и назначил кардинала Лемуана, члена Священной коллегии, пикардийца по происхождению и "друга" короля. Но он дал ему указания, по условиям которых, в зависимости от реакции Филиппа Красивого, он либо освободит его от отлучения, либо пригрозит ему более радикальной санкцией. Это был настоящий ультиматум, который Лемуан должен был предъявить французскому двору. Этот ультиматум, разделенный на двенадцать пунктов, требовал: отмены запрета на поездки епископов в Италию; признания прав Папы в отношении наделения бенефициями; его права посылать легатов в любое место в любое время; распоряжаться церковным имуществом по своему усмотрению и взимать налоги с церквей; обязать князей не захватывать церковное имущество и не злоупотреблять регалиями. Кроме того, кардинал-легат должен был обратить внимание Филиппа на опасность порчи монеты[178] и на проступки королевских чиновников.

Филипп столкнулся с тяжелейшими трудностями. 1303 год стал драматическим для королевства и решающим для его будущего. Флот был мертв, а Ногаре еще не занял его место. Отказавшись на время от теорий покойного Хранителя Печати, король приветствовал кардинала Лемуана. Он не отверг ультиматум. Он подробно изучил его со своими советниками и попытался опровергнуть его пункт за пунктом. Он заявил, что "всем сердцем" желает продолжения взаимопонимания между Римской Церковью и его Двором. Если понтифик не сочтет его ответы удовлетворительными, он примет арбитраж герцогов Бургундии и Бретани, чья привязанность к Святому престолу не вызывала подозрений. Был ли кардинал Лемуан одурачен проявлением этой доброй воли, этим поворотом в политике? Понимал ли он, что Филипп Красивый пытался выиграть время или обезоружить Папу с наименьшими затратами? В любом случае, он отправил ответ в Рим. Бонифаций счел ответ недостаточным, неясным и умозрительным, и послал яростный выговор кардиналу Лемуану, приказав ему принудить короля высказаться четко и без промедления. "Пусть он отменит непотребства и исправит то, что сделал, — писал он, — иначе объявите ему и огласите, что он лишен святых таинств".

Это говорит о том, что отлучение Филиппа Красивого от церкви все же было лишь косвенным и теоретическим. Оно вступало в силу после того, как легат уведомлял короля и публиковал во всех церквях. Последствия могли быть грозными, особенно после поражения при Кортрейке и из-за вполне реальных угроз королевству. И именно эта ситуация ободрила милосердного Бонифация.

VII. Нападение на Ананьи