Филипп IV Красивый. 1285–1314

Солнце встает 18 августа 1304 года, и день уже кажется жарким. Фламандцы атакуют. Сразу же начинается бой между арбалетчиками и лучниками. Они осыпают друг друга стрелами. Баллисты вступают в бой, нанося серьезные потери в первых рядах противника. Фламандцы бросаются к машинам, но получают отпор. Примечательно, что все французы, пешие и всадники, носят белый шарф: по приказу короля, который предвидел рукопашное побоище между одинаково вооруженными бойцами. Пехотинцы отходят в сторону, чтобы пропустить рыцарство с копьями наперевес. Последним не удалось сдвинуть с места глубокую массу фламандцев. Они отступают под градом стрел. В это же время другой кавалерийский отряд совершил обходной маневр и напал на фламандцев сзади, но наткнулся на повозки и их защитников. Филипп Красивый почувствовал, что судьба колеблется. Он берет на себя командование главным кавалерийским отрядом и атакует. Его присутствие воодушевляет даже старых вояк. На мгновение ему угрожает опасность быть убитым. Фламандцы окружают его и сбрасывают с коня. Братья Жантийи, два буржуа из Парижа, помогли ему сесть в седло. Он потерял свой шлем с золотой короной. Ему дают простую железную капеллину[238]. Взбешенный унижением, он хватает топор и бросается в бой, как его предок Филипп Август при Бувине. Он рубит врагам руки и головы. Рыцари и сержанты собираются вокруг него. К нему устремляются не только знатные сеньоры и бароны, но и ополченцы из королевских городов и сельских общин, снаряженные своими приходами. Героический король окружен верными людьми! Знамя с королевскими лилиями развевается над ними. Ожесточение достигло своего апогея. Но люди узнают друг друга по белым шарфам, они помогают друг другу и подбадривают друг друга. Король подает пример. По всему войску пронесся клич: "Король сражается! Король сражается!" Фламандцы отступают, но не бегут, хотя их тыл теперь под угрозой. Жара стоит неимоверная, пот смешивается с кровью. Филипп Красивый замечает замешательство в рядах противника. То тут, то там он видел первые группы убегающих. Затем, чувствуя, что настал момент совершить решающий удар, он собрал свою конницу и атаковал так яростно, что прорвал строй фламандцев. Вильгельм фон Юлих яростно сопротивлялся. Он был убит на месте и обезглавлен, а его голову на конце пики доставили Филиппу Красивому. Затем наступила ночь и суматоха: преследование беглецов, захват пленных, стремительная расправа над сопротивляющимися.

Но вот два красноречивых свидетельства подвига Филиппа Красивого, чья бесстрашие решила его победу. Первый — от воина Гиара[239], который знал, о чем говорит, когда речь шла о подвигах:

Au roi ! Au roi ! J'à (déjà) sera pris !
Le roi et ceux qui l'environnent
Oient le cri que Flamands donnent ;
Aux plus hardis la couleur mue ;
Le roi saute la tête nue :
Son bassinet en son chef lance ;
Vers Morel, son cheval, s'avance,
Qui fut grand et fort et planier,
Depuis lors n'en prit nul denier
Et jamais il ne l'aima tant !
Jacques et Pierre Gentian,
Deux bourgeois de courtois lignage,
Nés à Paris qui tout leur âge
En mainte place servi l'eurent,
À cette heure à l'étrier furent,
Tant qu'il fut à cheval sailli.
À la première fois faillit (tomba)
Le bon roi, qui trop se coita (éperonna) ;
Mais à l'autre, si exploita (combattit)
Par grande force et par isnèle (précipitation),
Fut le chef sans heaume en la selle.
Autour de lui, certains en sommes,
N'avait pas plus de cinquante hommes…[240]

И второе — от Жоффруа Парижского:

Si ne fut la grande prouesse
Du roi quand se vit en détresse.
Comme de tous plus beau fut,
Autant il eut lors de vertu
Plus que nulle autre personne ;
Chacun le témoigne et le sonne (le répète)[241].

24 августа Филипп осадил Лилль. Город капитулировал 24 сентября, отчаявшись получить помощь. Жану де Намюр потребовалось более месяца на восстановление армии, которая прибыла слишком поздно. Ему оставалось только попросить мира.

VII. Атисский мирный договор