Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

Филипп переехал из Деметриады в Фессалоники и надолго там задержался. Оттуда отправился в Амфиполь, где расхворался не на шутку. «Но страдал он больше душою, чем телом», – пишет Тит Ливий. Царь потерял сон. Тень убитого сына неотступно преследовала его. Приближенные видели: государь совсем плох. Если бы они вовремя известили Антигона, тот еще мог примчаться, вырвать диадему из слабеющих рук Филиппа, заставить его написать завещание и стать царем. Но принц Антигон был, как видно, не самой желанной фигурой для большинства.

Царь уже агонизировал, но никто не спешил вызывать Антигона. Наконец Филиппу стало совсем худо. Призывая страшные проклятия на голову Персея, он умер. Это случилось в 179 г. до н. э. Царю исполнилось тогда 59 лет. Смерть была из разряда тех, что завершают эпоху. Персей стал его наследником.

Послесловие

Филипп V вызывает искреннюю симпатию. В нем соединились многие черты настоящего эллина и эллинистического царя. Он был прекрасно образован и в то же время воинствен. Рисковал, дрался, был первым в сражениях. Вероломен – не менее римлян. Главное, у него было меньше сил, чем у Рима. А значит, он был менее вреден для греческих полисов. Царь часто проявлял благородство и никогда не допускал поголовной резни населения взятых городов. Понятно почему: Филипп оставался для греков своим. Он находился в плену традиционной морали, соблюдал при ведении войны неписаные законы. Римляне их сломали. Филипп требовал лишь формального подчинения полисов и чувствовал себя как рыба в воде в балканской политике. Имел к ней вкус, понимал всю тонкость игры. Римляне действовали силой. Впрочем, и хитрости в них было не меньше. Но любое их появление заканчивалось неизменным разрушением государств, привычного уклада, прежних связей… Римляне ломали старое здание и строили новое на развалинах.

Не рискнем давать социальную характеристику правлению Филиппа, но о многом говорит отсутствие мятежей. Подавив придворную оппозицию регентов, Филипп создал систему равновесия и выступал гарантом стабильности. Войны он перенес вовне. Воевал малой дружиной, содержал ее за счет грабежа соседей, а Македония отдыхала и набиралась сил. Действовал в основном с помощью наемников – фракийцев и иллирийцев. За службу они брали недорого, сражались охотно. Войны малой дружиной велись на основе самоокупаемости и ничего не стоили македонянам. Такой была первая половина царствования, такой же стала и вторая половина после битвы при Киноскефалах.

Полномасштабных войны Филипп вел только две: Союзническую и 2-ю Македонскую. Во время этой последней войны политика Филиппа дала сбой. Молодой пассионарный Рим был объективно сильнее Македонии, генофонд которой оказался растрачен в походах Александра, войнах диадохов, борьбе с варварами. Все это закончилось поражением македонян при Киноскефалах и страшной резней. Однако Филипп достоин уважения уже потому, что смог продержаться против Рима так долго, успешно воевал в кольце врагов и сумел возродить мощь страны после поражений.

Характер Филиппа противоречив, царь далеко не ангел. Когда нужно устранить врага или политического противника, он не останавливается ни перед чем: отрава, грязная интрига, заказное убийство – допускались любые средства. Вместе с тем Филипп никогда не казнил врагов ради самой казни и не отличался мстительностью. К тому же он остро сознавал ответственность за вверенную державу и своих людей, с которыми был словно единым целым. Этому его научил Антигон Досон, эта патриархальная власть была вообще особенностью македонян. Убийства Арата или царевича Деметрия – это убийства врагов, опасных не для самого царя, а для македонского общества в целом. Филипп брал ответственность на себя, невыносимо страдал и все же выполнял долг перед общиной.

Царь был хорошо образован, знаком с эллинскими порядками, беспокоился о престиже власти. В то же время иногда проницательные политические решения соседствовали у него с досадными ошибками. Но ни в коем случае нельзя согласиться с пренебрежительной оценкой этого базилевса рядом историков, которые под впечатлением трудов Теодора Моммзена прониклись если не наивными восторгами этого ученого по отношению к Риму, то хотя бы его скепсисом к эллинистическим правителям.

Роковым решением для Филиппа стало убийство царевича Деметрия. Неважно, был ли наследник агентом влияния Рима или это измышления Персея, как считает вслед за античными авторами тот же Моммзен (автор данной книги с этим категорически не согласен и считает Деметрия римским агентом). Важно, что римлянам удалось посеять рознь в царском доме и нейтрализовать Филиппа. В последние годы ему было не до войны с сенатом и народом римским. Царь разбирался с проблемами у себя во дворце, не смог разрешить их и умер. Таким образом он проиграл 3-ю Македонскую войну против Рима, так и не начав ее. Воевать пришлось Персею – последнему царю Македонии. Но это – тема другой книги.

Иллюстрации

Монета времен Антигона III Досона

Клеомен III.