Читаем Филоктет (СИ) полностью

На сцене появляется небольшого роста человечек в простой деревенской одежде. Заметив Филоктета, он испуганно останавливается.


Филоктет

Кто ты такой?


Пастух

Пастух.


Филоктет

На свет иди, пастух.

Действительно пастух: повадки, запахи,

ведро для молока... Как ты забрел сюда,

в тишь, глушь лесную?


Пастух

За овечкой малою.


Филоктет

Нашел ее?


Пастух

Нашел, несу от лис, волков

подалее.


Филоктет

Так ты боишься хищников...

Людей бояться надо - заберут овец

и самого убьют.


Пастух

О боги правые!


Филоктет

Не бойся, я не вор, и не убийца я,

другим гостям готовлю стрелы черные.

Пастух протягивает Филоктету кринку с молоком.


Поставь на землю.


Пастух

Я, позволь, пойду назад.


Филоктет

Нет, сядь - вон там, внизу. Чтоб ветер от меня

не дул тебе.


Пастух

Сажусь.


Филоктет

Поговорить хочу

хоть с кем-нибудь: я здесь замуравел совсем.


Пастух

Среди лихих людей, лесных охотников

слух ходит: в дебрях диких, меж зверей, засел

Хозяин леса; всяк, его увидевший,

день ходит без добычи, месяц голодом

сидит, пустой год выйдет бесталанному;

а если кто с ним, с прОклятым, обмолвится

хотя б полсловом, хуже - кто дотронется,

то всё - по гроб удачи не видать тому.

Не врали, значит, сказки.


Филоктет

По твоим словам,

несчастный сам приметой стал несчастливой,

замкнулся круг.


Пастух

О горе мне, о горе мне!


Филоктет

Не бойся: я себе собрал злосчастие,

какое было здесь, какое черными

везли большими кораблями эллины,

какое там найдется, под священною

и обреченной Троей. Я прошел, собрав,

по четырем стихиям. То, что в воздухе,

моим дыханьем стало - пар зловонными

клубами изо рта. В воде что было, то

течет, желтеет сукровицей, раны льют -

источники день-ночь не сякнут гнойные.

В огне беда металась - эта ринулась

мне в язвины гореть, и голова в огне

не знает сна, покоя, а земная соль

и есть тот яд, который зубы гадины

под кожу занесли... Так предсказания

со мною, надо мной сбылись, и сверх того,

предсказанного, - предали, оставили.

А ты боишься...


Пастух

Сколько ж, бедный, маешься?


Филоктет

Десятый год я на проклятом острове

живу, не умираю от проклятых ран:

столь боги долголетия отмерили

несчастному, чтоб обделить счастливого.


Умрет жених за шаг до ложа брачного -

жив Филоктет, ступает, приволакивая.


Умрет младая дева, плоть чиста, цела, -

жив Филоктет, нет места, чтоб нетронутое.


Умрет делец в разгаре дел, избытке сил -

жив Филоктет без сил, без дел, оставленный.


Убьют солдата, сквозь броню ударит медь, -

жив Филоктет, открыт для смерти. Где она?


Пастух

Так ты из тех, кто в Трою крепкостенную

отправился за женщиной.


Филоктет

Жених ее.


Пастух

И здесь мы слухи слыхивали дальние

о Леде, лебединой песне, выводке

два на два - сев бессмертного, сев смертного,

сестра сестре чужие, братья заодно

в бессмертии и смерти. Словно зов какой

прошел по землям варварским и греческим,

по-над водой пластался, горы рослые

с подошв и до вершин их обтекал, звучал:

идите в Спарту, там вашим желаниям,

мужи-герои, будет награждение.

И здесь, в глуши, шум слышали, сорвались с мест

мы было - покачнулись чёлны утлые

у берега, воды черпнули, как нам плыть!

Но долго, долго сердце беспокоилось,

кипела желчь ночами полусонными.


Филоктет

И знал ведь: среди стольких мощных витязей

кто я, кто мне отдаст овечку белую,

не взысканному славой? Меж наследников

царей, владык богатых сиротлив и нищ

ходил, бродил, смотрел я. Всех имений-то

полста дворов, луг да канава, рощица

да кладбище за ней со всеми предками.


Зачем, зачем я Тиндарея старого

просил, припав к ногам, в зятья взять? Хохотом

дворец зашелся: дворня потешалася

над женихом последним. Зол и горд стоял,

недвижим под насмешками - и вдруг она

прыг со скамейки, подошла, взглянула мне

глаза в глаза, ее лукавством тронуты

и ласковой любовью, повела бровьми -

и я пропал. Дала мне кубок махонький -

что было в нем, я выпил, не распробовал,

но и вода колодезная всяких вин

разымчивей, из белых ручек принятая.


Как облила мне сердце нежной влагою,

ни с кем не убоялся состязания,

колчан нащупал, стрелы пересчитывал

и женихов. Я мнил: успею быстрыми,

пернатые взлетят, провоют в воздухе -

у-у-у - на грудь им прянут коршунами,

плоть растерзают белую, жизнь вон из жил -

один останусь с девою, с супругою.


Но отняла воинственность, коснулась лишь

лица, брады моей, я встал смирнехонько

со всеми в ряд. Сверх всяких строгих доводов

надеялся, дал клятву не злодействовать

тому, кого Елена мужем выберет.

Я думал: мне клянутся, а не я клянусь.


Пастух

И кто еще там был?


Филоктет

Вся слава Греции.


Вот он, пространно-властительный царь Агамемнон. Такого

выберешь если в мужья, проклянешь свою женскую долю:

он пересилит судьбу твою, станешь обузой супругу

сильному, но для тебя, может, лучше от Рока укрыться.


Вяжет узлы Одиссей хитроумный, сеть тонкой работы

прочная выйдет - ни малой рыбешке, ни киту-акуле

сквозь не пройти. На тебя ли та сеть? Нет, другая тут ловля:

в мрежи всю Грецию он уловил, сам на суше оставшись.


Бычится, стонет Аякс Теламонид, дуреет под ношей

страхов, обид: проиграть ему страшно, обидно другому

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов
Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов

В сборник вошли три пьесы Бернарда Шоу. Среди них самая знаменитая – «Пигмалион» (1912), по которой снято множество фильмов и поставлен легендарный бродвейский мюзикл «Моя прекрасная леди». В основе сюжета – древнегреческий миф о том, как скульптор старается оживить созданную им прекрасную статую. А герой пьесы Шоу из простой цветочницы за 6 месяцев пытается сделать утонченную аристократку. «Пигмалион» – это насмешка над поклонниками «голубой крови»… каждая моя пьеса была камнем, который я бросал в окна викторианского благополучия», – говорил Шоу. В 1977 г. по этой пьесе был поставлен фильм-балет с Е. Максимовой и М. Лиепой. «Пигмалион» и сейчас с успехом идет в театрах всего мира.Также в издание включены пьеса «Кандида» (1895) – о том непонятном и загадочном, не поддающемся рациональному объяснению, за что женщина может любить мужчину; и «Смуглая леди сонетов» (1910) – своеобразная инсценировка скрытого сюжета шекспировских сонетов.

Бернард Шоу

Драматургия
Апостолы
Апостолы

Апостолом быть трудно. Особенно во время второго пришествия Христа, который на этот раз, как и обещал, принес людям не мир, но меч.Пылают города и нивы. Армия Господа Эммануила покоряет государства и материки, при помощи танков и божественных чудес создавая глобальную светлую империю и беспощадно подавляя всякое сопротивление. Важную роль в грядущем торжестве истины играют сподвижники Господа, апостолы, в число которых входит русский программист Петр Болотов. Они все время на острие атаки, они ходят по лезвию бритвы, выполняя опасные задания в тылу врага, зачастую они смертельно рискуют — но самое страшное в их жизни не это, а мучительные сомнения в том, что их Учитель действительно тот, за кого выдает себя…

Дмитрий Валентинович Агалаков , Иван Мышьев , Наталья Львовна Точильникова

Драматургия / Мистика / Зарубежная драматургия / Историческая литература / Документальное