Филологическая герменевтика

Первый подход заключается в использовании положения о том, что всякий процесс «замирает» (опредмечивается) в своем продукте. Так, производственная деятельность, включая присущие ей исторически складывающиеся производственные отношения людей, опредмечивается в продукте их труда. Поэтому распредмечивание позволяет за отношениями вещей усмотреть отношения людей, т.е. понять сущность общественно-исторической деятельности человеческого рода, что и было сделано в марксизме. При переходе к духовному, более узко – к художественному производству, еще более узко – к производству художественного текста, сохраняется то же отношение к категории опредмечивания. Так, художественный текст выступает как опредмеченная субъективность, в системе его материальных средств усматриваются опредмеченные реальности сознания, сложившиеся в деятельности человека субъективные реальности, смыслы, коррелятивные со средствами текста. Понимание такого текста выступает как частный случай распредмечивания, т.е. усмотрения субъективных реальностей (моментов деятельности) при восприятии материальных средств текста. Трактовка текста при таком подходе позволяет изучать процессы понимания либо текстов культуры в целом, либо отдельной разновидности текстов культуры (например, живописи, вербального литературного текста и т.п.), что делает филологическую герменевтику частным случаем культурной _{21}герменевтики. Последняя существенна в той мере, в какой деятельность человека объединяет тексты культуры как объекты понимания. Так, в своей жизнедеятельности советские студенты в течение недели в среднем оперируют текстами художественной культуры (включая и чтение художественной литературы) 10,6 часа, причем имеется прямая зависимость между, с одной стороны, затратами времени на эту деятельность и, с другой стороны, успеваемостью (Семашко, 1977). Герменевтическая рационализация этой деятельности очень актуальна, и при этом существенно, что эта рационализация есть не что иное, как рационализация распредмечивания, втягивающая в общий контекст деятельности и интегрирующая и более узкий момент освоения содержательности текстов культуры, и более широкий момент понимания человеческой общественно-исторической деятельности. Это интегрированное освоение действительности через работу с текстами культуры возможно лишь при использовании марксистского методологического подхода к деятельности с тем, что опредмечено.

Противоположный подход (выше он назван вторым) заключается, как уже упомянуто, в том, что общие определения опредмеченного выводятся из рефлексии над опытом оперирования только лишь вербальными текстами. Иначе говоря, закономерности действительности, взятой в целом, выводятся из рефлектированного опыта распредмечивания какой-то части текстов культуры. Очевидно, в этом случае вся герменевтическая деятельность опирается на представление о первичности сознания и вторичности материи и одновременно укореняет это превратное представление. Положение о том, что действительное содержание художественного текста заключено в субъективных реальностях, переносится в этом случае на все действительные объекты. Если отвлечься от тех современных идеалистических построений в герменевтике, которые выполнены просто для преднамеренного обмана публики (см. ниже), то следует отметить, что описываемый подход, на этот раз по искреннему убеждению заблуждающегося мыслителя, присущ и герменевтике, сложившейся в философской системе Эдмунда Гуссерля (1859 – 1938) – современной идеалистической феноменологии, оказывающей огромное влияние на трактовку проблемы понимания текстов во всем мире. Убийственным для самой системы гуссерлианской феноменологии является ее идеализм с присущей всякому идеализму тенденцией к раздуванию универсализации какого-то одного наблюдения над действительностью._{22}