Спешу уведомить Ваше Превосходительство, что по препоручению Вашему просил Гедеонова поставить пиэсу Вашу и что он обещался исполнить желание Ваше. Манускрипт, кажется, находится еще в Петербурге; потому, полагаю, что нужно будет с Вашей стороны принять меры для исполнения желаемого дела. Что же касается до меня, то с усердием готов исполнить дальнейшие наставления Ваши.
Гедеонов уехал; но, вероятно, приехавши в Петербург и увидав, что манускрипта Вашего там нет, напишет ко мне, чтоб прислать отсюда печатный экземпляр. Впрочем, если прикажете, то напишу ему сейчас, с настоятельной просьбой, чтоб не медля исполнил свое обещание. Между тем, может быть, найдете случай другим путем подвинуть здесь дело, и я остаюсь к Вашим услугам.
Письмо моего незабвенного друга получил, и очень рад, что Вам им угодил. В мое с ним время умели писать по-французски и по-русски: не знаю, как нынче? Много чего есть у меня, что могло бы Вам пригодиться для неантикварских Ваших трудов, но как-то общение у нас не ладится. Подождем железных дорог; может быть, тогда как-нибудь встретимся. Кстати или не кстати: прошлый раз позабыл Вас поблагодарить за разбор павловской диссертации.
Позвольте, милостивейшая Н. П., еще раз попросить вас о том же, а именно дозволить мне оставить у себя Окружное Послание на один день. Прочитав статью Стурдзы, мне открылись в нем новые стороны.
Вы конечно уже прочли прекрасное описание праздника, так удачно осуществившего мысль нашего умного приятеля. Увидав заглавие, я было сначала подумал, что это обещанная статья А. С.; но потом с удовольствием увидал, что это рассказ о том, как его мысль была в лицах представлена в доме московской посадницы. Приятно видеть, как у нас люди, некоторым образом правительству принадлежащее, верно следят за движением мыслей народных, а иногда даже и опережают их. Нельзя не признаться, что пагубное разъединение государства с землею час от часу более изглаживается, и невольно услаждаешь себя надеждою, что в скором времени увидим восстановление древнего нашего быта и торжественное воцарение зипуна и всех благ, с ним сопряженных.
NB. Старая апология?
Басманная, 27 мая
Многие, может быть, подобно мне, не благодарили еще вас, любезнейший Василий Андреевич, за доставление последних трудов ваших, но немногие, думаю, имеют на то такое оправдание, какое я имею. Вы, вероятно, помните, что оставили меня, тому кажется десять лет назад, в доме, который тогда уже разрушался от ветхости и, по словам вашим, держался не столбами, а одним только духом. С тех пор продолжает он спокойно разрушаться и стращать меня и моих посетителей своим косым видом. Вот одно из тех смешных страданий глупой моей жизни, а их много, которые поневоле отвлекают меня иногда от исполнения приятнейших обязанностей; но все-таки винюсь пред вами, с тем однако ж, чтоб выслушали меня о другом деле, которое пусть служит и выражением моей запоздалой благодарности.