Философия без дураков

Если мир не спешит устроить теории судный день, то можно его поторопить – это называется эксперимент. Но вообще-то эксперимент – это любое наблюдение, имеющее отношение к предсказанию. Например, можно выглянуть в окно, увидеть там солнышко – вот и успешно проведенный эксперимент (а по нашей гипотезе, например, должны были быть тучи, потому что так было вчера).

Можно сказать, что интеллект человека – это в первую очередь способность предсказывать, а потом все остальное.

Подробнее об этом, например, в книге Джеффа Хокинса и Сандры Блейксли «Об интеллекте»[1]. Именно предсказание – главное. Если бы мы как-то не представляли себе будущее, мы не смогли бы в нем жить. При этом большую часть окружающего мира все люди предсказывают одинаково. Например, что я примерно увижу, выйдя из подъезда. Но иногда предсказания различаются. В этом маленьком иногда все различие между умным и идиотом.

Итак, мы дошли до эксперимента. В гуманитарной области это сложно, но можно, если их не жалеть. Заставьте политологов, психологов и биржевых аналитиков предсказывать так, как это делают физики, ставя на кон свою репутацию. Станет видно, что многих «специалистов» можно уволить, но появится, за что уважать оставшихся. Пока они в общей куче и в целом куча пахнет факультативностью, ведь не за что особо уважать. Что значит факультативность? Как правило, эти ребята вообще ничего никогда не гарантируют: возможно, эта акция подорожает до 200 долларов, возможно, этот политик выиграет выборы и т. д. При этом их оскорбила бы формулировка возможно, мы вам заплатим. Платить за их возможно надо не по возможности, а строго обязательно. Теперь сравните это с работой, например, инженеров.

Все настоящие психологи и экономисты меня горячо поддерживают, правда?

Вернемся к отбору теорий. Далее, помимо жестких критериев отбора (не логична – не идея), есть мягкие. Они не дискретны (как различие мальчик – девочка), а континуальны (как степень волосатости) и отражают некую предпочтительность (в следующий этап шоу проходит самая волосатая девочка из имеющихся).

В-пятых, желательно, чтобы теория согласовывалась с корпусом уже принятых теорий.

Все должно быть более-менее согласовано. Двадцатая страница не может противоречить остальной книге. Но если одна страница требует, чтобы ради нее переписали всю книгу, которая в целом оправдывает доверие, то дело скорее в этой странице. Скорее, стоит переписать ее. Понятно, что при прочих равных из двух страниц книгу дополнят более согласованной.

В-шестых, чем проще – тем лучше. Из двух теорий, равно прошедших иные фильтры, лучше та, что меньше по своему содержанию.

Одна страница весит больше, чем тысяча. Это та самая бритва Оккама (подробнее в главе № 25). Дело не в лаконизме самом по себе, а в хрупкости, назовем это так. Чем экономнее теория по своему содержанию, тем она прочнее. «Меньше места» означает «меньше места, где это может сломаться».

В-седьмых, чем глубже – тем лучше. Из двух теорий, равно прошедших иные фильтры, лучше та, что больше по содержанию того, что она описывает.

Чем универсальнее закон, тем лучше. Если же каждый частный случай объяснять своей частной теорией, то, возможно, их лучше вообще оставить без объяснения. Теория, которая распространяется только на один-единственный случай, скорее всего, настолько слаба, что не распространяется даже на него. А то, что нам кажется ее «работой», есть лишь результат подгонки. Если кто-то загадает число от одного до ста, а другой будет называть числа наугад, рано или поздно он угадает, но за этим не будет ничего – ни метода, ни ценности, ни разумной ставки, что он угадает снова. Примерно то же самое означает «подгонка». По сути, это успешная угадайка, производящая на свет теории малой мощности специально для данного случая. Но это те сущности, которые точно не нужно умножать.

Мы описали правила ринга, где бьются идеи, и полосу препятствий на подступах. Видно, что это трудно, и проще уйти, чем выдержать. Напоминает школу спецназа. Или элитный вуз, где конкурс 100 человек на место. При этом правила приема честные, ясные, всем известные. «Да победит сильнейший». И сильнейший побеждает. Земля преобразилась за пару столетий, потому что на Земле создались условия, при которых знание развивается на порядки быстрее, нежели ранее. Все это, по большому счету, последствия того ринга.

И на какие бы темы мы ни думали (где взять денег, верить ли другу, кто это сделал), когда мы думаем хорошо, мы делаем это как-то похоже… И уж точно – не наоборот.