Философия достоинства, свободы и прав человека

Заметим: в Европе иудеев тоже далеко не всегда жаловали. Вспомним, например, одно только «дело Дрейфуса». Однако условия жизни евреев в Старом свете разительно отличались от российских. Европейские евреи становились преимущественно респектабельными буржуа, но отнюдь не потерявшими человеческий облик революционерами-террористами. Как отмечалось в литературе, уже в первой половине XIX века в Западной Европе среди имен, которые служили украшением национальной культуры многих народов, появилось значительное число лиц еврейского происхождения. Это были философы, писатели, физики, врачи, юристы, журналисты и другие представители интеллектуальной элиты соответствующих стран. В их экономике набирал обороты еврейский финансовый капитал, к услугам которого не раз успешно прибегала царская Россия. Как отмечал академик М.В. Попович, «уже в XIX веке в Европе сложился широкий слой еврейской по происхождению интеллигенции, которая вошла в немецкую, французскую, итальянскую и другие культурные элиты.

В конце XIX — начале XX века писатели братья Стефан и Арнольд Цвейги, Лион Фейхтвангер, философ Эдмонд Гуссерль, математики и физики Георг Кантор, Генрих Герц, позднее Альберт Эйнштейн, Макс Борн, Эмма Нетер и многие другие составили мировую славу Германии.

Особенно много выдающихся имен дали евреи австрийской немецкоязычной культуры: тут и Фрейд, и Кафка, и Кокошка, и Витгенштейн». Европейские монархи откровенно гордились очевидными примерами процветания и заметными успехами представителей еврейского племени в своих странах. Ведь последнее становилось неоспоримым доказательством успешного их, монаршего, правления.

Однако эти очевидные факты каким-то непостижимым образом ускользали от сознания всемогущего российского императора. Для него еврейские погромы были не позором, а лишь подтверждением преданности простого люда престолу. Да и евреев в подведомственной ему России как бы не существовало. Для него, главы государства, среди его подданных обитали лишь «жиды». Николай II в письме к матери, императрице Марии Федоровне (1847–1928), пояснял: «Народ возмутился дерзостью революционеров и социалистов, а так как 9/10 из них жиды, то вся злость обрушилась на тех — отсюда еврейские погромы». Вместе с тем надо отметить, что в монаршем лексиконе это излюбленное им слово имело не столь оскорбительный характер, сколь выражало крайнюю степень нелюбви к тем или иным субъектам истории. Так, известно, что этим же словом Николай II обозначал свою крайнюю неприязнь и к англичанам, о чём свидетельствует вырвавшаяся в одной из частных бесед и ставшая впоследствии знаменитой его фраза: «Англичанин — это жид». Правда, англичане платили царю той же монетой. Например, премьер-министр Великобритании Рамсей Макдональд (1866–1937) именовал этого монарха не иначе как «обыкновенным убийцей». Однако, суть не в том, кто кого и как называл. А в том, что в абсолютистском государстве глава державы позволял себе публичные заявления о том, кого жаловать, а кого отнюдь не жалеть. Естественно, что абсолютизм, помноженный на традицию невежества, порождал соответствующие весьма опасные последствия. Иными словами, затаённая неприязнь первого аристократа империи к евреям трансформировалась в плебейскую ненависть к ним всероссийской партии этнической нетерпимости и погромов — черносотенцев. Погромы, таким образом, стали наиболее зримой формой выражения сродства душ аристократов и плебеев Российской империи.