Философия достоинства, свободы и прав человека

Именно в силу этих причин воинственное невежество населения империи, как только оно оказалось предоставленным самому себе сразу же после падения монархии, мгновенно выродилось в то явление, которое со временем и обрело историческое наименование — большевизма. По этому поводу весьма недвусмысленно высказался уже упоминавшийся выше публицист В.В. Шульгин, которого трудно заподозрить в каких-либо симпатиях к большевикам. Так, он констатировал, что «мы с негодованием отгораживаемся от большевиков и утверждаем, что ничего с ними общего не имеем; в деяниях их абсолютно неповинны. Но если посмотреть на дело несколько глубже, то легко прийти к выводу, что каждый русский, будь он сто тысяч раз эмигрант и антибольшевик, в известной мере связан с большевиками, т. е. несет долю ответственности за их деяния». Писатель вплотную приблизился к горькой истине: корни большевизма таились в самих недрах жизни населения Российской империи. Весьма образно обратил на это внимание российский философ и теолог Сергей Николаевич Булгаков (1871–1944): «Если уж искать корней революции в прошлом, то вот они налицо: большевизм родился из матерной ругани». На сугубо отечественные истоки большевизма также обращал внимание и Н.А. Бердяев, подчеркивавший, что «большевизм гораздо более традиционен, чем это принято думать, он согласен со своеобразием русского исторического процесса. Произошла русификация и ориентализация марксизма».

В СССР никогда не было коммунизма и коммунистов в марксистском, западном смысле этого слова. На территории этой державы, по остроумному замечанию одного советского писателя, «коммунизм есть советская власть плюс эмиграция всей страны». Как же нужно было извратить учение великого мыслителя, чтобы сам термин «коммунизм» вызывал содрогание у любого цивилизованного народа. Совокупность работ Карла Маркса (1818–1883) по своей сути являлись глубоко гуманистическим учением, рожденным в недрах западной цивилизации и которое было абсолютно, категорически и органически несовместимо с такой страной, как православная, и в своём подавляющем большинстве, крестьянская Российская империя. Как было справедливо замечено в публикации «Успех пришел к социализму после смерти, как к Ван Гогу» совершенно очевидно, что «фашизм пал потому, что люди были лучше, чем отвратительная идея фашизма. А коммунизм пал потому, что идея оказалось лучше людей» («2000», 25.05.2011 г.). Последнее как раз и имело место в большевистской России.