Философия футуриста. Романы и заумные драмы

На следующий день Ильязд проснулся в самом превосходном настроении духа. В воздухе пахло событиями, и за месяц он достаточно отдохнул и переварил в себе обстоятельства, чтобы быть в отличном состоянии. Еще не было восьми часов, и Черная деревня была лишена оживления, когда он устроился в открывшейся только что кондитерской, ожидая появления Чулхадзе. Грузин оказался точным до подозрительного. Они взяли пароход и поехали вверх по Золотому Рогу. Январские сравнительные холода нагнали чаек больше обыкновенного, и они не только вертелись вокруг, но то и дело садились на борты пароходика. Паруса, паруса, и еще паруса, точно ни паровые, ни прочие двигатели еще не были изобретены. Последние признаки снега на кипарисах, вокруг Сулеймание и впереди на склонах, запирающих Золотой Рог. Холодно, хотя и безветренно. Ильязду все кажется веселым и занимательным.

Чулхадзе оказался не менее разговорчивым и увлекательным, чем накануне. Он знал превосходно не только глубины страны, но и самое побережье Лазистана и пространно рассказывал об их обычаях. “Меня все лазы знают, – уверял он. – Спросите любого: Чулха. Немедленно скажет”.

Они доехали до третьей пристани, сошли.

– Я думаю, что старшина, который живет вот в том доме, должен направляться в город по этой дороге. Сядем в это кафе, я не думаю, чтобы он вышел уже из дома. Во всяком случае, мы можем тут просидеть весь день, тут же будем завтракать и его увидим.

– Обязательно, – подтвердил Чулхадзе, – я готов хотя бы два дня просидеть здесь, лишь бы увидеть этого негодяя.

Но ждать им пришлось недолго. Словно Синейшина только и ждал, когда они закажут кофий. Через несколько минут он спускался по улице, в форме и без бороды. (“Здесь он, очевидно, не показывался иначе, но где он в таком случае переодевается русским?” – подумал Ильязд.) “Вот он, Чулхадзе”. Тот уставился на спускавшегося. Синейшина прошел мимо сидевших, их не заметив, и направился к пристани. “Вот этот? – спросил Чулхадзе, когда тот прошел, – это не тот”. – “Как не тот, он снял бороду, но рост, но глаза, и главное, вы обратили внимание, левая рука изувечена?” – “Рука-то изувечена, но вы ошибаетесь, уверяю вас. И потом это офицер какой-нибудь знатный, а тот…” – “Не обращайте внимания на его форму, это ваш самозванец, уверяю вас”. – “Слушайте, голубчик, вы в прошлый раз ошиблись, не различив в нем иноземца, и на этот раз ошибаетесь, так как не улавливаете разного их духа. Поверьте мне, он очень похож и рука изувечена, но вы ошибаетесь. Я был крайне вчера удивлен, когда вы мне сказали, что тот в Константинополе. Он где-нибудь в горах Кавказа, черкес, вероятно”.