Философия. Книга первая. Философское ориентирование в мире

Науки можно рассматривать с той точки зрения, в какой мере знание об их собственной истории принадлежит к составу данной науки в ее сегодняшнем виде. Крайние полюсы в этом отношении представляли бы, скажем, физика и философия. В физике история ее самой не представляет никакого интереса для ее собственной работы. Если мы и обращаемся к истории физики, то это в решающей степени определяется иными аспектами, относящимися более к психологии научного исследования, заблуждениям, внезапности или непрерывной подготовленности ее великих открытий. Если мы хотим знать, что известно в физике, то изучаем научные работы нашего времени и последних десятилетий. В философии, напротив, при изучении науки мы опираемся на прошлое, которому две с половиной тысячи лет. Достижения философии продолжают жить в ее самобытных творениях, если эти творения имеют пробу подлинности (Gehalt haben). Работа философского познания вообще понимает себя только в своей истории; через изучение великих философских систем прежних времен это познание уже приходит к себе самому: и это в такой степени верно, что скорее можно пренебречь изучением современной философии, чем изучением древних, - и наше собственное философствование отнюдь не утратит в первом случае своей самостоятельной ценности. Эта схематическая противоположность между физикой и философией обозначает для нас, как две крайние возможности, появление некоторой неисторической вещи - и историчность субстанции самой этой вещи. Однако и в физике еще сохраняется минимальная связь с ее историей, как только эта наука обращается к пересмотру своих собственных оснований. Напротив, в философии то, что убедительно истинно, как таковое столь же мало исторично, как и в любой другой науке. Разница только в том, что в философии это убедительное никогда не бывает важным в собственно философском отношении, в то время как в физике убедительное остается решающим.

История частной науки имеет своим внешним предметом сумму успехов доказанного и убедительного, как области этой науки. Однако простое перечисление становится в своей нескончаемости бессмысленным, и прерывается только по произволу. Вторая, более глубокая задача состоит в том, чтобы в этом материале осуществлять усвоение истории идей, завершивших свое движение, и современных. Но за этой работой для исследователя, изучающего историю своей науки, всегда в конечном счете стоит коммуникация с прежними исследователями, которые и сами имели свою экзистенцию в причастности идеям. Эта последняя, самая глубокая и вполне косвенная сторона истории частной науки становится в то же время элементом истории философии и вступает в общую связь с мыслительными формациями, объективно выступающими как системы философии.

Историческое изучение частной науки видит свой предмет в исторически действительном подразделении наук вообще. История частной науки ведет к истории подразделения наук. То, каким в каждом случае было в действительности это подразделение, определяет также и способы исследовательской работы в частных областях. В отдельных группах наук мы видим нарастающее усложнение и упрощение знания. В одних - различные науки спиваются в более обширные теории, стоящие на общем фундаменте (так обстоит в точных естественных науках), между другими, казалось бы, происходит разделение до полного взаимного исключения. Всюду, где науки приобретают относительную замкнутость состава, становятся особо плодотворными пограничные между ними области, и наконец, в этих областях происходит открытие более универсальных принципов (физическая химия). Из теоретических набросков идеальной тотальности всех наук выясняются, правда, пробелы для возможных новых наук, которыми еще вовсе никто не занимается; но как программные науки все они приводят, смотря по обстоятельствам, или к пустой болтовне, или к оригинальным новым построениям. Таким образом, из подразделения наук - фактического или теоретического - в процессе научного познания могут исходить и новые стимулы. Живое вмешательство историчного положения, самопонимание ученого на его историческом месте, ведет исследователя по пути открытий.