И наконец, знание ориентирования в мире понимает себя исторически во взаимосвязи со всей совокупностью существования духа в его социологической действительности. Энциклопедия истории духа, подобная задуманной в эпоху романтизма, должна была взаимно просветлить историю наук, философии, религии, поэзии и общества и, как целое, привести к самопониманию настоящей энциклопедии духа на основе ее истории. Эта задача сегодня находит осуществление в виде истории духа. Но понимание социологических зависимостей должно в конце концов оставить в неприкосновенности субстанцию ориентирования в мире, как и субстанцию философии, в ее истоке. Ориентирование в мире, в своем фактическом исполнении, только внешним образом бывает социологически, экономически, политически, педагогически обусловлено; оно коренится в экзистенциальных побуждениях и в объемлющих идеях и уже не может быть в достаточной мере понято мыслью в мироориентирующем знании, но как подлинная практика может быть лишь философски просветлено в экзистенциальном призыве (sie wurzelt in existentiellen Impulsen und in übergreifenden Ideen und kann nicht mehr durch weltorientierendes Wissen zureichend begriffen, sondern als echtes Tun nur philosophisch erhellt werden).
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Замыкающееся ориентирование в мире
То, что мы знаем в мироориентирующих науках, навязывается нам как бытие само по себе. Предпосылка познаваемости всего позволяет познанному в опережающем представлении закругленно складываться в картину мира; дело выглядит так, как если бы все было не только понятно, но в принципе уже и понято. Индивидуальное, будучи в своей особенности относительно, принадлежит целому, которое, как абсолютное, объективно известно в объективном синтезе всецелого ориентирования в мире. Множественность существования находится во внутренней взаимосвязи; все на своем месте получает свое оправдание; ничто не остается потерянным. Мир есть тогда единая система, включающая в свой состав все особенные систематики. Истинное - это целое.
В образе этого целого ориентирование в мире находит свое завершение, если, превосходя свои действительные возможности, оно абсолютизирует себя. Тогда представляют себе покоящуюся в себе тотальность вечно упорядоченного движения, единство мыслится как целое, состоящее из противоположностей, мир - как космос. Любознательность получает последнее удовлетворение, потому что на все находится свой ответ, и душа затихает (das Gemüt wird still), ибо кажется, будто познание науки сделало все чистой и ясной вещью, погружаясь в которую каждый обретает свое подлинное бытие. От индивида нигде и ничего не зависит, индивид во всеобщей свободе достигает освобождения от самого себя, и вся его ценность в том, что он - арена жизни этого всеобщего. Он только служитель и орудие целого.
Знаемый облик целого возникает либо вследствие того, что мы, вместо того чтобы продолжать дело ориентирования в мире в любое неясное будущее, чего бы то ни стоило (auf jede Gefahr hin), сворачиваем с пути ради некоторого воззрения на мир, как будто бы мы могли остаться в одном лишь знании (позитивизм); или же из-за того, что идея, вместо того чтобы только просветлять нам путь, антиципируя насущное завершение, делает для нас, как нам кажется, все прозрачным (идеализм).