Философия красоты

Иногда мне кажется, что за мною ничего нет: ни Бога, ни Диавола, одно только безумие. Если бы ты знала, как мне страшно думать о самой возможности ошибки, о том, что мне следовало бы не наказывать, а лечится.

Я обратился к Господу, чтобы отогнать этот страх. Я молился, но вместо облегчения испытал боль, снова боль. За что? Я читаю Библию и плачу над словами: «Если исповедуем грехи наши, то Он будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды». Я исповедуюсь, но отчего тогда не чувствую в душе прощения?

Эта кровь на руках, уже не призрачная, а настоящая. Она быстро высыхает, прячется под ногтями черной пленкой, которую ни вымыть, ни выковырять, она пахнет… Я трижды принимал душ, но по-прежнему ощущаю тяжелый, кровавый запах. Она умерла быстро – я научился убивать, ибо Господь достаточно милосерден, чтобы не отягощать мою совесть муками жертв.

Она не ожидала удара, она верила мне… они все верили и надеялись, обманутые обманщицы. Когда-то они жадно постигали науку лжи и призрачной властью смущали мужские сердца, их красота – обман, их душа – тлен, их жизнь – гниение, сами они – воплощенный грех. Но вместо того, чтобы раскаяться и рассказать правду тем, кого обманули, они раз за разом отвергали саму возможность честной жизни. Более того, выбравшись из своего лживого рая, эти женщины готовы были на все, чтобы вернуться. Они сами приглашали меня к себе и умоляли помочь. Я помогал. Я освободил их души, кровью на своих руках искупая их вину.

Осталось сделать один-единственный шаг.

На сей раз все будет иначе. Я не стану скрываться – ты же знаешь, Августа, мне нет смысла прятаться, да и не боюсь я суда земного, ибо Тот, кто стоит за спиной моей, выше всех судей. Но я сделаю так, что все – каждый человек в стране – увидит изнанку лжи. Пусть они поймут, пусть почувствуют себя обманутыми, пусть откроют глаза и, увидев правду, скажут: «Это он обманул нас».

Мне даже немного жаль, что я не увижу, как медленно агонизирует его империя, как Арамис пытается спасти ее, но попытки его заранее обречены на провал – люди не простят столь откровенного обмана. Арамис будет умирать вместе с «л’Этуалью», и может быть, оставшись наедине с собой – без денег, власти и славы – он раскается.

Я сделаю это для тебя, Августа.

Химера