Философия красоты

– Все – это все. Люська, Машка, Ирка опять же. Ирка к нему даже по первой подкатывалась, ты же знаешь, как она на подиум рвется, перед любым мало-мальски значимым типом тут же на спину падает и ноги раздвигает. А Ромочка с самого начала себе цену набивал, с порога заявил, будто он – ведущий модельер, будто «л’Этуаль» лишь на нем одном держится, и вот-вот авторская коллекция выйдет. Ну Ирка и запала, а оказалось, что Ромочка не по этому делу. Да и трепло он конкретное, никакой он не ведущий, и до собственной коллекции ему еще пахать и пахать, а понтов выше крыши.

– Верочка! – взмолился Эгинеев. Пулеметная речь сестры не вызывала ничего, кроме головное боли. Кто такая Ирочка? А Машка? Машка – это, наверное, однокурсница, отвязная девица с мелированными волосами и страстной любовью к ультракоротким юбкам. Люська… Люська, надо полагать, из этой же компании, тоже какая-нибудь восходящая звезда российской журналистики, а в придачу заядлая охотница за сплетнями, что, впрочем, одно и тоже. Журналистские потуги сестры Эгинеев всерьез не принимал. Какая из нее журналистка, когда в голове одни шмотки да скандалы.

– Ладно, ладно, успокойся. Машка – это Купринцева, Люська – Якушева, а Ирка – Святцева. Первый раз с Ромочкой мы познакомились у нее на дне рожденья. Кажется, это был именно день рожденья, но не поручусь, ты же Ирку знаешь, она по любому поводу готова вечеринку замутить. Как туда попал Ромочка – понятия не имею, на этих тусовках вечно полно левого народа, каждый хочет примазаться. А у Ирки так вообще проходной двор. Ну Ромчка сразу в компанию вписался. А, стой, кажется, вспомнила, его Лелька приволокла. Лелька – это какая-то давняя Иркина не то подруга, не то родственница, не то случайная знакомая. Прикольная такая девица, тоже в модели метит, а не пускают, на этой почве они с Иркой и сошлись, а Ромчку она приволокла, чтобы похвастаться, вот, дескать, какие крутые у меня знакомые. А Ирка, не будь дурой, попыталась Ромку отбить…

Эгинеев хмыкнул, вот вам еще один замечательный пример женской дружбы. Хотя в данном конкретном случае дружбой и не пахло, сошлись два одиночества с одинаковыми проблемами, комплексами и мечтами о будущем, а потом одному повезло – появился шанс в лице Романа Сумочкина. Реакция второй стороны предсказуема.

– А дальше-то что?

– Да ничего. Ирка распсиховалась, но с Лялькой отношения рвать не спешила, вроде как хорошая мина при плохой игре. Надеялась, что Лялька ее за собой потянет, ну и Ромочка, значит, чтобы рядом был. Только Ромочка не спешил способствовать Лялькиной карьере. При каждом удобном случае знакомства свои поминал, а делать ничего не делал. Вот мы с девчонками и решили, что нет у него никаких связей, трепло он и понтовщик голимый. – Верочка вздохнула, словно сожалея, что Сумочкин не оправдал ее надежд. Конечно, дело не в порушенных мечтах подруги, а в том, что и сама Верочка не прочь была бы воспользоваться помощью Романа, проникнуть в закрытый для нее мир высокой моды, посмотреть, пощупать, и если получится поучаствовать в каком-нибудь скандале. Верочка просто обожала скандалы. А Ромочка ее разочаровал, именно поэтому она столь охотно делится информацией, это своего рода месть за обманутые надежды. И одновременно обмен: информация на информацию. Баш на баш.

– Ну, что еще тебе рассказать?

– Все.

– Все – это чересчур много, Кэнни. Давай поконкретнее.

Эгинеев и сам был бы раз «поконкретнее», но проблема в том, что он совершенно не представлял, о чем спрашивать. О тайном романе Сумочкина с конкурентами «л’Этуали»? Вряд ли Ромочка, при всей его хвастливости, трепался об этой стороне жизни. Но тогда о чем? Да ни о чем, Верочкина информация оказалась пустышкой. Снова она провела его, снова вместо конфеты подсунула камешек в яркой обертке. Пора бы уже привыкнуть, а все равно обидно, и Эгинеев, чтобы совсем уж не разочаровываться, попросил:

– Расскажи о Романе. Что он из себя представлял, как личность. Сильные стороны, слабые стороны. Ты же у нас наблюдательная, все замечаешь.

Лесть благотворнейшим образом повлияла на Верочку.

– Ну он как бы тебе объяснить, ненадежный. Вроде бы нормальный парень, а все равно ненадежный, скользкий, точно угорь, ни на один вопрос прямо не ответит, все вокруг да около, все с каким-то подтекстом, чтобы сразу понимали – он человек непростой, с большими связями и прекрасными перспективами. Вечно себе цену набивал, но это потому, что в глубине души хорошо понимал – на самом деле ни связей, ни перспектив у него нету. Мелкий тиран к тому же. Лялькой постоянно помыкал: принеси, унеси, будь рядом, пошла вон, на кого ты смотришь, ну и в том же духе. Пользовался тем, что ей податься некуда, а Лялька, дура, и рада стараться, подругой непризнанного гения себя воображала, даже надеялась замуж выйти.

– За Сумочкина?