Философия мистики или Двойственность человеческого существа

Следовательно, одна и та же сила образует наш организм, поддерживает его жизнь и лечит его болезни, причем деятельность ее достигает высшей степени напряжения во время нашего нахождения в магнетическом сне и прекращается тотчас по выполнении ею своей цели. Эта сила действует в нас уже во время бодрствования, вызывая в нас голод и определенные инстинкты питания; распространяя свою деятельность во время обыкновенного сна на область нашего представления, она приводит нас к узрению лекарства, а в случае достижения во время нашего нахождения в сомнамбулизме внутренним нашим пробуждением maximuma ясности – даже к его предписыванию. Подобно тому, как эта сила образует по определенному типу наш организм, она, леча его, по определенному, тому же самому типу и восстанавливает его.

Кто серьезно держится того монистического воззрения, по которому дух представляет только продолжение остальной природы, тому нетрудно будет признать существование непрерывной последовательности между образовательной силой, целебной силой природы, инстинктом питания и видением во сне лекарств; такой монист может даже a priori прийти к мысли о необходимости возникновения инстинктивных врачевательных представлений. Образовательная сила организма относится к целебной силе природы точно так, как внутреннее самосозерцание к представлению лекарства, и подобно тому, как целебная сила делается понятной только по присоединении к образовательному стремлению представления о некоторой схеме, точно так и представление лекарства делается понятным только с приобретением внутренним самосозерцанием критического характера. Не всегда самосозерцание сопровождается представлейием лекарства; в случае же его возникновения имеет место постепенное его развитие от степени смутной инстинктивности до степени ясной сознательности. А что представление сомнамбулами лекарств – нередкое исключение, это следует из того, что простейшие формы его имеют место уже в обыкновенном сне, в доказательство чего можно сослаться на показание целого ряда наблюдателей этого явления. Уже Гиппократ, постоянно рекомендующий врачам обращать внимание в болезнях и сновидениях на "божественное" (под которым надо понимать трансцендентально-психологические способности человека), говорит коротко и ясно, что "во сне усматривается, какая пища пригодна телу". То же самое можно найти у Аристотеля, Галена, Аретея. Цицерон говорит, что во сне узнаются свойства различных растений*. Позднее на возникновение во время сновидения врачевательных представлений указывает врач Абдала-Абнузина (Авиценна);** за ним следуют Фицинус,*** Янич и другие,**** вплоть до новейшего времени.

* Cicero. De divinatione. I. 10.

** Avicenna. Can. med. VIII. S.2. с. 15.

*** Marsil. Fidnus. De immort. animas. XVI.5.

**** G. Janitsch. De somnis med. 1720. – Th. Quellmalz. De divinationibus med. 1723. – M.Alberti. De vaticiniis aegrotorum. 1724.

Я не стану держаться делания подлежащих нашему рассмотрению врачевательных представлений на такие, в которых сомнамбулы предписывают лечение самим себе, и такие, в которых они предписывают его посторонним лицам – такое деление могло бы удовлетворять только целям справочной книги, – но положу в основание их деления такой принцип, который облегчает понимание предмета, то есть обнаруживает источник происхождения врачевательных представлений.

Логически мыслимы только три источника врачевательных представлений сомнамбул: 1) развивающийся у них до степени представления лекарства врачевательный инстинкт, 2) рефлексии и 3) переходящая к ним при помощи магнетического отношения рефлексия врача. Сперва мы докажем справедливость первого допущения, а затем подкрепим наше доказательство опровержением возможности двух остальных.

а) Инстинктивное происхождение врачебных пред писаний сомнамбул. Полагаю, что теперь, когда читателю уже известно, что для меня инстинкт соединен с находящимися под психофизическим порогом и принадлежащими внутренне пробуждающемуся нашему трансцендентальному я представлениями, употребление мной этого слова не может ввести его в заблуждение. Только настолько, насколько в основании этих представлений лежат трансцендентальные на нас воздействия, и только до тех пор, пока наши восприятия и представления остаются под порогом нашего чувственного сознания, и может идти речь о действии в нас бессознательного инстинкта.

Сомнамбулические врачебные предписания возникают только с наступлением глубокого сомнамбулического сна и возрастают в своей определенности с углублением этого сна, то есть ослаблением чувственного сознания и усилением ясности внутреннего пробуждения.