Читаем Философия науки полностью

С. Тулмин выступает оппонентом неопозитивизма, критикуя абсолютизацию логического подхода к анализу науки и вытекающую из данного подхода упрощенную модель реального научного познания. При этом Тулмин использует идею "языковых игр" Л. Витгенштейна применительно к эволюции науки, обосновывая, что "языковые игры" имеют место в науке и что формальный подход логиков-индуктивистов, распространенный в Англии со времен Дж. С. Милля, допускает серьезные ошибки в изображении работы ученого. По Тулмину, позитивистский подход сводит рациональность науки к формальным критериям, трактуя ее как только логическую рациональность, не учитывая при этом психологические и социальные аспекты научного познания. Отталкиваясь от идеи языковых игр, Тулмин трактует теории науки как правила научного рассуждения, предназначенные для объяснения явлений через установление соответствия явлений закону. Данные рассуждения представляют собой реальную логику науки, которая не стремится подчинить доказательство в каждой отдельной области знания универсальным стандартам, а исходит из положения, что "сами стандарты зависят от конкретных областей их применения". По Тулмину, необходимо показать не то, что рациональные процедуры научного поиска обладают собственной логикой, но то, каким образом логические структуры должны обслуживать рациональную деятельность.

Рациональность научного познания состоит не в подчинении универсальным формальным стандартам, а в способе, которым ученые изменяют методы и образцы рассуждения в каждой конкретной теории, научном исследовании или дискуссии так, чтобы оптимально адаптировать их к требованиям меняющихся проблем. Другими словами, Тулмин указывает на рамки формального логического подхода к науке, не отвергая полностью его значения. По Тулмину, рациональность научного познания определяется не формально упорядоченными логическими системами; интеллектуальное содержание науки в целом можно представить в строгой "логической" форме только при совершенно исключительных условиях. Гораздо типичнее ситуация, когда наука включает в себя многочисленные сосуществующие, но логически независимые теории или концептуальные системы, которые могут даже противостоять друг другу.

Анализ научной рациональности, по Тулмину, предполагает рассмотрение: 1) различных неформальных связей между сосуществующими понятиями, объяснительными процедурами и методами различных наук; 2) способов, при помощи которых в каждой отдельной области науки концептуальные проблемы возникают и признаются в качестве таковых; 3) природы тех рациональных соображений, на основе которых в развитии науки происходит модификация и смена понятий и методов объяснения.

Тулмин, таким образом, связывает научную рациональность с практикой научного познания, деятельностью ученых и соответственно с содержательными процессами возникновения нового знания, с концептуальными изменениями и применяемыми в науке интеллектуальными процедурами. По Тулмину, ошибочно отождествлять рациональность и логичность, поскольку "рациональность - атрибут не логической или концептуальной системы как таковой, а атрибут человеческих действий или инициатив", лежащих в основе критики, формирования и смены научных понятий и процедур. Тулмин тем самым подчеркивает определяющее значение содержательного аспекта научного познания, обосновывает научное понимание как реализацию интеллектуальных инициатив, коллективного опыта ученых. По Тулмину, ученым свойственна вера в существование законов, способов, обеспечивающих объяснение, понимание событий, явлений, процессов, соответствующих их ожиданиям. Данные ожидания, в свою очередь, основываются на определенных рациональных идеях, концепциях естественного порядка природы, т.е. они опираются на исторически выработанные идеалы, стандарты научной рациональности.

Все это приводит, по Тулмину, к улучшению научного понимания и соответствии с историческими изменениями данных стандартов и процедурами их проверки и испытаний. При этом надо учитывать роль исторического контекста (рациональность науки не априорна по отношению к истории науки, но, напротив, выводится из нее), на фоне которого рациональность научного познания складывается в процессе взаимодействия научных идей, научных институтов, научных дисциплин и конкретных субъектов научной деятельности, обеспечивая тем самым эволюцию науки, концептуальные изменения ее содержания. Рациональность как свойство человеческой деятельности проявляется в функционировании и развитии научной дисциплины. Тулмин подчеркивает, что коллективная человеческая деятельность принимает форму рационально развивающейся дисциплины, если согласованные внутри определенной группы идеалы ведут к развитию самостоятельного и самоопределяющегося набора процедур и если эти процедуры открыты для дальнейших модификаций в той мере, в какой они соответствуют проблемам, возникающим из неполного достижения дисциплинарных идеалов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука