Читаем Философия науки полностью

Сторонниками другой позиции наука и мораль разводятся и даже противопоставляются друг другу. Согласно этой точке зрения, наука не может помочь человеку в сфере нравственных проблем, так как изучает лишь сущее, то, что существует реально, эмпирически. Она используется человеком при достижении поставленных целей, обосновывает выбор средств, исследует обстоятельства, сопутствующие человеческой деятельности. Но все это - сфера реального, а не должного. Сфера же должного, прежде всего выбор, обоснование целей - задача не науки, а морали. Иными словами, нравственные поступки находятся вне сферы познания, за пределами использования знания о реальности, а именно - и сфере целеполагания, сфере должного, обозначенной вопросами о смысле жизни, о значении самого целеполагания. Соответственно, отрицается познавательное содержание моральных суждений, норм и вообще любых ценностных высказываний, к которым неприменимы оценки: истина или ложь. Это означает, что нормы морали невозможно подтвердить или опровергнул фактами, опытом, т.е. они находятся за пределами науки, научного подтверждения, доказательства и опровержения. Они могут выражать лишь эмоциональное состояние человека. Человек, выражая в моральных высказываниях свои установки, эмоциональное состояние, побуждает слушающего выполнять предписываемые в этих высказываниях, нормах практические действия. Но все это не связано с научной истиной. А раз нормы морали не обладают истинностью или ложностью, то все они относительны и в этом смысле равно-нравны. Во всяком случае, сделать выбор между той или иной системой морали или моральной нормой на основе критерия истины невозможно. К тому же практика показывает, что человечество выработало множество моральных ценностей, которые вступают в противоречие между собой и даже исключают друг друга.

Иное дело, что всегда есть определенные люди, общности (народ, класс, группа и т.д.), которые принятую систему морали признают за единственно верную, истинную, а моральные ценности и мораль других людей - за ложную, неправильную., т.е. пытаются использовать критерий истинности, хотя и некорректно. Иными словами, если в науке логическая противоречивость знания исключается, а противоречия между высказываниями, теориями, идеями и т.д., если таковые возникают, преодолеваются, то сфера морали "терпимо" относится к противоречиям между моральными нормами, ценностями и высказываниями, включая в свой состав даже взаимоисключающие моральные системы.

Противопоставление науки и морали опирается также на то обстоятельство, что не существует логической связи, логического перехода от дескриптивных суждений, отображающих реальность и допускающих критерий "истина-ложь" (в том числе научных высказываний), к высказываниям ценностным, прескриптивным, нормативным. Эта точка зрения опирается на факт отсутствия логической связи между сущим и должным, а значит, между истиной и ценностью, нормой.

По всей вероятности, и первая позиция, отождествляющая истину и ценность, и вторая позиция, их абсолютно противопоставляющая, не совсем корректны. Правильнее видеть существенные различия между сущим и должным, истиной и ценностью, между дескриптивными и ценностными высказываниями и одновременно учитывать их взаимосвязь. Бесспорно, нет логической связи между дескриптивными и аксиологическими высказываниями, но можно утверждать, что между ними существует познавательная (а она шире логической) связь. Можно сказать, что ценностные высказывания, в том числе и моральные нормы, имеют определенное познавательное содержание. Иными словами, моральные нормы, ценностные высказывания имеют отношение к познанию. Во-первых, человек их познает, должен понимать их смысл, усваивая их в процессе социализации, обучения, воспитания; моральные нормы, как и другие ценности, в этом случае являются объектом познания, усвоения индивидом, группой, общностью и т.д. Во-вторых, в них есть определенное когнитивное содержание, знание о том, как должен поступать человек в определенных социальных обстоятельствах в соответствии с определенными ценностными предпочтениями, моральными принципами. Данное знание не отражает реальность, сущее, а направлено к субъекту, человеку, выполняет регулятивную, нормативную функцию.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука