Философия пожизненного узника. Исповедь, произнесённая на кладбище Духа

Я могла потерять Мурку уже много раз, но судьба всегда мне её возвращала. Наверное, потому, что я живу на свете из-за Мурки, она как та соломинка держит меня на поверхности, хотя я давно должна была уйти на тот свет. Но, поскольку я человек с гипертрофированным чувством долга, я понимаю, что без моей заботы это милое хвостатое создание погибнет… Ведь взять хотя бы даже этот последний случай – никому бы и в голову не пришло, что в подвале погибает кошка.

К чему мы все придем, или Memento mori

До конца моей жизни мне никогда не забыть этой страшной картины. Я попала в больницу, упав на улице, меня привезли на Измайловский проспект (дело было ещё в Ленинграде) в больницу, которая больше не существует (её снесли) – имени 25 Октября, это рядом с церковью с голубым куполом, где венчался такого же цвета Пётр Ильич Чайковский.

Операция, хоть и сложная и внезапная, прошла успешно, я была на ногах буквально через 4 дня (а может, это я такая живучая по жизни – прошлой зимой тоже чуть не загнулась, а вот посмотрите – сижу, нормальненькая, здоровенькая, тюкаю… А вообще-то зарекаться не надо, опасно. Короче – тьфу-тьфу-тьфу от сглаза). И вот от скуки меня понесло бродить по этажам (больница была невероятно огромная, наверное, несколько квадратных километров, как какой-нибудь американский супермаркет, только, в отличие от радостного сверкания в нём всякой там мишуры и безделушек, дорогих сердцу американского тупого обывателя, больница эта была мрачной и угнетающе действовала на психику. От её стен и коридоров веяло болью, кровью и смертью…)

Дело было поздно вечером. Почему-то меня никто не останавливал – видимо, большинство персонала разошлось по домам, а дежурным было не до меня.

Я забрела куда-то очень далеко от своей палаты (к слову сказать, это было нечто – в ней находилось человек сто или больше, привозили с улицы проституток и кого попало, санитарки что-то делали только за деньги, поэтому вонь и грязь стояли неимоверные. До революции это была «больница для бедных» – такой она и осталась даже при социализме. Ведь тогда уже всё это было – то, что махровым цветом цветёт сейчас: есть деньги – ты получаешь отличные услуги, нет – подыхаешь под забором). Вошла в какой-то огромный коридор – и обомлела: передо мной открылась страшная картина, я сначала подумала, а уж не попала ли я в морг? Даже не на кроватях, а на каких-то досках лежало множество стариков в очень неподвижных, каких-то безжизненных позах. Напоминало сцену в аду – для меня, 25-и летней наивной полной жизненных сил и мечтаний о «светлом будущем» молодой, здоровой (несмотря на операцию, но это произошло «из-за несчастной любви», из-за того, что меня бросил и предал любимый человек беременную, я так страдала и сходила с ума, что у меня образовалась опухоль, которая перекрутилась во внутренностях, и её, слава Богу, успели удалить, а то бы я умерла. А ребёнка по моей настоятельной просьбе оставили… Так что это был просто такой временный тяжёлый момент в моей жизни. А я всегда была оптимисткой, тем более в таком возрасте всё кажется преодолимым, даже самые тяжёлые ситуации).

Этих стариков привезли сюда умирать их родные дети и всякие родственники, свалили и забыли. Их не кормили, потому что сами они не могли ходить, их было очень много, санитаркам было наплевать – они ставили миску с кашей им на грудь, потом забирали нетронутую.

Я убежала оттуда на всех парусах и, как всегда, когда встречаю что-то, что не способна переварить в сознании, забыла. Иначе это меня может убить – не морально, а реально. А я же в тот момент готовилась стать матерью, и мне надо было заботиться о будущем ребёнке и о том, чтобы у него была нормальная, здоровая мать. А не пациент психушки.

Но шли годы. Эта сцена нет-нет да всплывала в моём сознании. Я, конечно, отгоняла её, как приснившийся кошмар. А теперь мне самой уже 60. И я думаю – вот скоро и я попаду в такой же ад и также буду молча подыхать среди таких же смертников, тем более, что у меня даже родственников нет, чтобы туда отвезти – подберут где-нибудь на улице и свезут. Ну, может быть, я успею окочуриться быстро, не осознав происходящего ужаса… Дай-то Бог!!!

Чаша весов

С одной стороны – Зло. Его много. Загнанная в невыносимые, беспросветные условия: хлипкий щитовой грязненький домик, продуваемый насквозь, в морозы вода мёрзнет через десять минут, и нет дров – начальствующие бабы воруют везде, где только можно, и им наплевать на меня, как мне тут, их волнует только, как бы побольше украсть, на всём, на всём, на чём только можно сделать деньгу, это садоводство, здесь для этого много возможностей, когда люди сидят на таких местах, как они: председатель и бухгалтер.

Нет жилья и нет близких людей. С дочерью общалась только вчера (по электронной почте). Она опять подтвердила: ты мне не мать. Все, кого любила – на том свете. Одиночество тоже беспросветное.

Так что же? Идти в лесок и сооружать петельку?!!