Философия права

Каково же отношение ортодок­сального марксизма и большевистской практики к праву в строго юридическом значении — к законам, суду и т.д.? После Октября 1917 года в официальной науке, пропаганде, гос­подствующем общественном мнении утвердился взгляд о том, что: да, декреты, кодексы, суды, другие институты юриспруденции, пришедшие к нам из прошлого, пока нужны революционному пролетариату, но нужны — временно, им суждено сойти со сцены, они уже сейчас отмирают.

Вот несколько высказываний правоведов того времени.

В 1918 году А.Г.Гойхбарг, отмечая ущербность и обреченность индивидуалистического буржуазного права, писал: "Окончательный, смертельный удар наносит ему власть но­вого класса — пролетариата. Во время пролетарской рево­люции это право находится в агонии и заменяется социальным правом переходного периода..."[145]. Спустя десятилетие дру­гой советский правовед, Ю.Гейман, как бы продолжил эту мысль: "Хозяйственное законодательство военного коммунизма, — писал он, — представляет сложный замкнутый круг |внеправовых по своей природе норм и норм публично-правовых, крайне ограниченных в своем объеме", и, указывая на характер планово-договорных отношений, отмечал: "... они просто указывают путь, по которому пойдет хозяйственное право пролетарского государства к неправу, к административно-техническому регулированию, к своей противоположности"[146]. Такого же взгляда придерживался в то время и другой автор (вскоре, впрочем, пересмотревший эти взгляды и став­ки основателем ряда конструктивных теорий). Указывая на то, что в условиях "укрепления и роста социалистических (элементов в хозяйстве "правовая форма сворачивается, от­мирает", он утверждал: "настоящее регулирование социали­стического хозяйства начинается там, где закон превращается в техническое правило, сливается с процессом непосредст­венного управления производством"[147].

Трактовка права как права отмирающего, сходящего со сцены жизни общества, в котором побеждает социализм, была господствующей, доминирующей в коммунистической идеологии, в официальной юридической науке того време­ни. Более того, под такое понимание права подстраивались и более общие правовые воззрения. Одним из наиболее влиятельных среди них стала "меновая" концепция права Е.Б. Пашуканиса, который в своем обширном исследовании "Общая теория права и марксизм" обосновывал взгляд, в соответствии с которым право вообще строится на основе меновых, рыночных отношений, и поэтому устранение при социализме товарно-рыночного хозяйства означает также и "отмирание" права[148].

Взгляд на право в революционно-российских условиях (резко контрастирующий с линией на возвышение права, характерной для буржуазных революций, для дооктябрьской российской истории) едва ли имел безобидный характер не­коего экзотического изыска, простого интеллектуального за­блуждения, как это пытаются представить некоторые западные авторы. К сожалению, этот взгляд стал не только отражением наивно-утопических представлений о благост­ном "полном коммунизме" в облике библейского рая, но и жестко-суровой наукообразной констатацией действитель­ных советских реалий — приниженного, убогого фактиче­ского положения правовых форм в условиях господства всемогущей партократической власти.

Советские гражданские законы.

Было бы грубой ошиб­кой изображать реальное положение дел в юридической системе советской России в одной лишь густо-черной то­нальности под рубриками "партократическая власть", "ти­рания" и т. д. В области социального законодательства (трудового, семейного, по социальному обеспечению) в Рос­сии после 1917 года вводилось немало прогрессивных поло­жений, прежде всего тех, которые направлены на защиту интересов людей труда, материнства и детства, малообес­печенных, обездоленных, то есть положений, отвечающих исконному предназначению права.

На первый взгляд, как будто бы такую же позитив­ную оценку должно было бы получить и то обстоятельст­во, что вслед за Конституцией 1918 года, кодексами о труде, о браке и семье в 1922 году принимается Гражданский кодекс, которому — хотелось бы напомнить — (принадлежит первостепенное значение в утверждении и развитии принципов гражданского общества, прав и свобод личности.

Но тут мы как раз встречаемся с одним из коварных ''свойств советского права, которое уже с того времени станет его неотъемлемой и определяющей чертой. Суть дела в том, что общепризнанная миссия и престиж гражданских зако­нов (точно так же, как и Конституции) никак не соответство­вали в условиях коммунистического партократического господства их фактической роли и реальному значению, соз­давая тем самым в основном видимость, иллюзию современного и отработанного правового устройства.