Философия психологии. Новая методология

Умелые манипуляции – «как приобретать друзей и оказывать влияние на других людей». И мы потеряли человека, форма не наполнилась содержанием. Ловко уловленное желание почувствовать себя индивидуальностью и потребность общества в «законопослушных» гражданах – излюбленный Карнеги метод манипуляции, и мы получаем блистательную теорию, где нет обиженных и царствует одиночество. И действительно, на что обижаться, если все в равной степени обижены? Все перетасовано несколько раз, а карты оказались краплеными. Не везет же прежде всего самому человеку. Не везет по той простой причине, что все сложилось в пользу его одиночества, которое, впрочем, было у него еще и до обращения за психологической помощью, а теперь стало привычным и усвоенным.

Вот что пишет замечательный исследователь Эверетт Шостром в предисловии к своей блестящей работе «Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор»: «Трагедия нашей жизни в том, что современный человек в результате своего бесконечного манипулирования потерял всяческую возможность выражать себя прямо и творчески и низвел себя до уровня озабоченного автомата, который все время тратит на то, чтобы удержать прошлое и застраховать будущее. Да, он часто говорит о своих чувствах, но редко их испытывает. Он любит поговорить о своих тревогах, но честно повернуться к ним лицом и попытаться от них избавиться он не может. Современный человек пробирается по жизни ощупью, используя целый арсенал слепых масок и уклончивых заявлений, и понятия не имеет о том, как богат и красочен реальный мир».[68]

Очень точные слова. Скептик же может отметить, что это «просто слова», но именно поэтому, чтобы избежать подобной оценки, мы формулируем методологические ошибки данных псевдонаучных направлений, полагая, что серьезный разбор этих «течений» в области психологической мысли возможен и необходим. Методология – это не только инструмент создания теории, но средство санации, способ поставить заслон для подобных ошибочных, а подчас и по-настоящему вредных теорий.

Откровения венских раскольников

Но вернемся к моменту и месту падения психоаналитического здания. Зигмунд Фрейд создал жесткую закрытую систему – классическую психоаналитическую теорию, а в кругу своих соратников установил буквально авторитарную модель руководства. Любая попытка внести «поправки» к психоаналитической теории грозили гибелью этому величественному зданию, а поэтому основатель психоанализа всячески пресекал возможные покушения на свое детище. Однако ограниченность теоретических положений, лежащих в основе психоаналитической теории, бросалась в глаза, и, разумеется, исследователи, работавшие одно время с Зигмундом Фрейдом, в какой-то момент вольно или вынужденно объявляли о разрыве с «Великим Отцом».

«Отступников» было много – Альфред Адлер, Карл Гюстав Юнг, Отто Ранк, Шандор Ференци, Вильгельм Райх и другие. Но сейчас мы остановимся только на двух учениях – индивидуальной психологии Альфреда Адлера и аналитической психологии Карла Гюстава Юнга. Речь пойдет не о «комплексе неполноценности» и не о «коллективном бессознательном», речь пойдет прежде всего о тех философских и методологических решениях, которые были сделаны этими учеными. Неслучайно в практике сравнительно мало адлерианцев и юнгианцев, но, однако же, нет ни одного психологического учения нашего времени, которое бы не ссылалось на эти имена. Адлеру и Юнгу принадлежат открытия феноменов, которые мы выше принялись называть «живыми понятиями».

По ряду причин мировоззрение Адлера тесно увязывают с вопросами «воли к власти» (которые, как известно, перекликаются с концепцией Ф. Ницше и в какой-то степени А. Шопенгауэра), что уже само по себе накладывает на Адлера отпечаток некоего волюнтаризма. К этой оценке присоединяется и оригинальная, отличная от авторской трактовка «комплекса неполноценности», который активно зажил вне адлеровской теории. Он приобрел некую уничижительную окраску, бросил на личность тень некой природной деспотичности, а на самого Адлера – своего рода антигуманности, что, конечно, не имеет никакого отношения к действительности. Плюс ко всему всякая мысль, выходившая из психоаналитических ясель, априори несла на себе штамп некоего «откровения о низменных началах человека», что и довершило образ Альфреда Адлера как социального моралиста и консерватора, который занят не столько вопросами развития, сколь до-развития у не-до-развитых.

Тут надо заметить, что есть Альфред Адлер фрейдистского периода, Альфред Адлер периода отступничества (монография «О нервическом характере») и Альфред Адлер периода индивидуальной психологии. В книге «О нервическом характере» Адлер излагает концепцию «комплекса неполноценности», приспосабливая ее к понятию либидо, говорит о «женских» и «мужских средствах» компенсации комплекса и так далее. Но в тот период, когда он уже окончательно отошел от психоанализа, комплекс неполноценности и социальное чувство («социальный интерес») приобрели самостоятельное звучание, что, впрочем, не освободило его от ассоциаций с «ужасами Ид».