Философия субъективности

Защитники техногенной цивилизации нередко рассуждают так. Да, соглашаются они, есть проблемы и негативные последствия, обусловленные техническим развитием, но это естественная плата за комфорт и возможности, которые предоставляет современная техника. Однако, как прокормить все возрастающее население планеты, как обеспечить достойный уровень жизни для всех людей, если и дальше не развивать технику? Кроме того, поглядите, техника только на первых этапах своего развития работает против человека (и то не всегда), а дальше она как раз адаптируется к жизни. Первоначально, машины (паровозы, автомобили, самолеты) буквально отравляли атмосферу и создавали невообразимый шум, а сейчас все борются за снижение и шума и вредных выбросов. Первоначально, поля обрабатывались химикатами, которые были вредны для фауны и флоры и здоровья человека, а в настоящее время такие химикаты запрещены. И так далее. Один из основных законов технического развития может быть сформулирован следующим образом: техника рано или поздно адаптируется к жизни и становится ее органическим моментом.

Что на это можно возразить. Действительно, нужно кормить население и обеспечивать достойный уровень жизни. Но не любой же ценой (говоря, что техника, как мы ее сегодня понимаем, – наша судьба и никакой другой альтернативы нет), и что значит достойный? Сколько человеку нужно есть и иметь машин для счастья, с какой скоростью двигаться? И что значит счастье? Для того, чтобы человек жил в ладу с самим собой, был здоров, реализовал себя, не боялся будущего, вовсе не нужно постоянно ускоряющегося технического развития и гонки за потребностями. Техника, безусловна, нужна, но такая, которая работает на человека, а не против него. Сегодня, однако, человек превратился в придаток техники: он или изобретает новую технику, или обслуживает уже существующую, техника диктует ритмы и образ его жизни, вообще полностью встала над человеком. Согласен, техника рано или поздно адаптируется к жизни, но в настоящее время это происходит слишком с большим отставанием. Кроме того, как я стараюсь показать, сами принципы техногенной цивилизации препятствуют: уверенность, что все замысленное можно создать на основе законов природы, что наше благополучие и счастье неотъемлемы от научно-технического прогресса, что мы контролируем техническое развитие – все это блокирует возможность техники вовремя адаптироваться к жизни человека.

Еще раз подчеркну – невозможно отказаться от техники и технического развития. По сути, техническую основу имеет сама деятельность человека и культура. Нет в технике и какой-то особой тайны. Наконец, сама по себе техника не теологична и приписывать ей, например, демонизм или зло не имеет смысла. В то же время развитие техники, технической среды и технологии в XX столетии приняло угрожающий для жизни человека характер. С этим человек уже не может не считаться, несмотря на все блага, которые техника обещает.

Глава одиннадцатая. Девиантные формы субъективности

1. Демаркация асоциального, девиантного и социального поведения

Вспомним поведение героев повестей и романов Галины Щербаковой или Клавдии Зотовой в рассказе Аркадия Красилыцикова (глава вторая). Как можно квалифицировать их психическое здоровье? Здоровы они или нет? Прежде чем отвечать на этот вопрос, рассмотрим еще два примера.

Пример первый. Убийство, совершенное Пьером Ривьером.

3 июня 1835 г. П. Ривьер зарубил беременную мать, сестру (18 лет) и брата (7 лет)[387]. В детстве Пьер был очень набожным, любил молиться Богу. Он выучил проповеди и произносил их в присутствии нескольких мужчин из своей деревни. Так он поступал два или три года, после чего прочитанные книги побудили его прекратить это занятие. После десяти лет намерения Пьера изменились, и он решил быть "как все". Однако Пьер не мог скрыть свою исключительность, которую его соученики в школе не понимали, постоянно высмеивая Пьера. Сам Пьер объяснял презрение своих товарищей тем, что он вел себя с самого начала глупо: например, сражался с капустой в огороде, представляя, что участвует в сражениях о которых прочитал. Делая успехи в чтении и арифметике, Пьер не слишком успевал по письму.

Забросив занятие в школе, Пьер стал работать в поле с отцом. Но это занятие не соответствовало его желаниям и наклонностям; он постоянно мечтал о славе, получая огромное наслаждение от чтения книг. Читал он Старый и Новый Завет, альманахи, "Семейный музей" церковный календарь и кое-что из истории: о Бонапарде, Риме, истории кораблекрушений, о практической этике и другие вещи. Чтение астрономии сделало его в 14 лет неверующим. Примерно в это же время Пьер был поглощен идеями величия и бессмертия. Он оценивал себя выше других людей, но стеснялся говорить об этом вслух. Пьер думал, что сможет возвыситься над условиями своей жизни.