Философия в будуаре, или Безнравственные учителя (Другой перевод)

ДОЛЬМАНСЕ. Держись подальше от этих добродетелей, Эжени, ибо порождают они одну лишь неблагодарность! Не обольщайся на сей счет, милая крошка: благотворительность – не искреннее движение добродетельной души, а порочное дитя гордыни. Ближних мы утешаем не ради совершения благого дела, а лишь из желания выставить себя в выгодном свете. Благотворитель вознегодует, если об оказанных им милостях не станет широко известно. И вовсе не обязательно, Эжени, что возвышенные деяния – как о том принято судить – непременно приведут к положительным результатам. Сам я склонен расценивать благотворительность, как величайший из обманов. Приучая бедняка к посторонней помощи, она сдерживает его жизненную энергию. Он не старается трудиться, поскольку рассчитывает на подачки, а коль ему в них отказано – становится вором или убийцей. Со всех сторон звучат голоса с требованием покончить с попрошайничеством, но тем не менее, по-прежнему делается все возможное для его приумножения. Хотите, чтобы у вас в комнате не было мух? Нечего привлекать их, рассыпая повсюду сахар. Хотите, чтобы во Франции не было нищих? Не раздавайте милостыню и упраздните дома милосердия. Поймите, лишить человека, рожденного в нищете, губительных этих вспоможений – истинное благо – ибо в этом случае, он не только употребит все свое мужество и все доставшиеся ему от природы способности, дабы вырваться из бедственного положения, но и перестанет докучать вам. Так что безжалостно разрушайте и сносите презренные заведения, скрывающие постыдные плоды нищенского распутства. Зловонные эти клоаки ежедневно изрыгают в общество новое отребье, уповающее исключительно на ваш кошелек. Во имя чего, спрашивается, столь рьяно оберегать подобных субъектов? Опасаетесь, что Франция обезлюдеет? Нашли чего бояться!

Одним из главных недостатков нашего государства является ничем не оправданное перенаселение. Оно ничуть не способствует процветанию державы, поскольку излишние и никчемные людишки подобны паразитирующим веткам, которые живут за счет ствола, в конце концов истощая его. Вспомните историю: стоило какой-нибудь стране допустить перевес числа населения над средствами своего существования – и она тотчас начинала чахнуть. Присмотритесь к Франции – именно это с ней сейчас происходит. Последствия не за горами. Китайцы куда мудрее нас – они научились облегчать бремя перенаселения. Никаких приютов для позорных плодов разврата: от них избавляются, как от отбросов пищеварения. В Китае не знают, что такое дома бедноты. Там все работают и все счастливы. Ничто не сдерживает энергии неимущего, и каждый может повторить вслед за Нероном: «Quid est pauper?».

ЭЖЕНИ ( обращаясь к госпоже де Сент-Анж). Дорогая, отец мой рассуждает точно, как господин Дольмансе, и за всю жизнь не сотворил ни одного доброго поступка. Он беспрестанно ругается с моей матерью – ей нравится выбрасывать деньги на такого рода мероприятия. Она даже вступила в «Материнское благотворительное общество» и в «Филантропический союз», трудно назвать ассоциацию, в которой она бы не состояла. Отец принудил ее прекратить все эти глупости, пригрозив, в противном случае, ограничить ее расходы и обречь на крайне скудный пенсион.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Подобные общества – при всей своей нелепости – весьма небезобидны, Эжени. Именно бесплатным школам и домам милосердия мы во многом обязаны теми страшными потрясениями, которые переживаем ныне. Заклинаю тебя, дорогая, никогда не подавай милостыню.

ЭЖЕНИ. Не беспокойся. Отец уже давно отучил меня от этого. Благотворительность слабо занимает меня, ради нее я не воспротивлюсь ни запретам отца, ни движениям моего сердца, ни твоим пожеланиям.

ДОЛЬМАНСЕ. Малой толикой мягкосердечия, доставшегося нам от природы, не стоит делиться ни с кем. И лучше уничтожить его ростки, нежели позволить им распространиться. Что мне до горестей других людей! Мало мне моих собственных – зачем же сокрушаться о чужих? Очаг чувствительности призовем к разжиганию наших удовольствий! Близко к сердцу станем принимать лишь то, что их подогревает, оставаясь абсолютно непреклонными ко всему остальному. Подобное состояние души порождает некоторую ожесточенность, не лишенную особой прелести. Беспрерывно творить зло – нам не под силу. Утрата приятных ощущений, которыми одаривает нас зло, частично уравновешивается незначительным, но острым наслаждением – никогда не совершать добра.

ЭЖЕНИ. Ах, Господи! Как воспламеняют меня ваши уроки! Теперь, наверное, меня и под страхом смерти не заставят совершить хоть какое-нибудь благодеяние!

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. А вдруг представится случай учинить что-то дурное – ты им воспользуешься?

ЭЖЕНИ. Замолчи, искусительница. Ответ получишь только после окончания моей учебы. Выслушав все, что вы сказали, Дольмансе, я, кажется, разобралась: не важно, что вершить на земле – зло или добро. Главное – не изменять собственным вкусам и потакать своему темпераменту, ведь так?