«Философия войны» в одноименном сборнике

Прорыв фронта нередко будет находиться, может быть, в зависимости от успеха подземной войны, которая в будущем составит предмет большого внимания. Но невзирая на новые приемы борьбы, которые обогатят тактику и стратегию, — все же принципы военного искусства останутся неизменными. Всегда сильный качественно и наиболее умелый будет бить слабейшего в этом отношении; всегда и на театре войны и на полях сражений будут решительные пункты, удар по которым в решительную минуту будет определять участь сражений; внезапность никогда не потеряет своего значения. Может быть, будут открыты новые принципы, новые законы войны, но то, что положено в основу военного дела великими мастерами мира— навсегда останется непреложным.

Этого также никогда не следует забывать ни на одну минуту.

Отправной данной для каждого полководца и для каждого реформатора должна быть аксиома, что пренебрежение принципами военного искусства никому и никогда не проходило даром. За это расплачиваются не только большой кровью, но и большими потрясениями. Минувшая война богата примерами, когда принципы ратного дела не только нарушались, но ими явно пренебрегали, но это достояние истории…

В период же гражданской войны в России бесценные заветы великих полководцев нарушались сплошь и рядом с обеих сторон, ибо судьба сражений, зачастую, находилась в руках случайных выскочек, а не людей опыта и знаний.

* * *

Как и теперь, наступление будет преобладать над обороной при известном, конечно, соотношении сил и средств. И маневру, как средству боя, будет принадлежать решающая роль.

Верх искусства заключается в том, чтобы закончить кампанию в кратчайший срок только маневренными боями, не допуская до затяжной позиционной войны. Но если позиционная война требует машины и затем уже людей, то маневр прежде всего требует человека, обученного и втянутого. Успех маневра зиждется на быстроте, почему необходимо подвижность живой силы довести до предела, освободив эту живую силу от всего, что идет в ущерб быстроте. Армия прежде всего должна быть подвижна, почему солдат будущих армий для успеха действий должен быть освобожден от обременительного ранца. В бою ему нужен минимум: патроны, лопата, вода с вином, маска, бинт и галеты на суточную потребность или питательный экстракт.

Для ослабления ранений, особенно тяжких в живот, солдату надо дать непроницаемый панцирь, легкий и не стесняющий движений. Идея панциря или щита уже давно на очереди, и разрешение ее поднимет моральную сторону бойца. Америка уже выработала новый тип панциря, т. наз. куртка Бовита весом от 7 до 9,5 фунт., непробиваемый из Кольта на расстоянии 6 дюймов.

Но первое, что нуждается в видоизменении, это ручное оружие. Винтовка должна быть облегчена известным сочетанием частей и применением более легкого металла. Она несомненно должна быть автоматической с оптическим прицельным приспособлением. Принимая во внимание все возрастающую роль артиллерии и пулеметов в бою, позволяющих с большей вероятностью поражать цели от предельно больших до предельно малых дистанций, — едва ли возможно рассчитывать на увеличение дальнобойности существующих винтовок. Необходимость в этом уже миновала.

Требованию автоматичности до известной степени отвечает ружье-пулемет системы Бирдмор-Фаркуара, сконструированное в Англии, с приставным барабанным магазином, как у пулемета Льюиса. Достоинства этого ружья-пулемета понижаются опять-таки его весом — 18 фунтов без патронов и штыка.

* * *

Как уже было сказано, развитие техники нисколько не исключает необходимости живой силы, но несомненно что — техника же — повлияет на численность войск и их организацию, к чему уже и перешла Франция. Французский пехотный полк по опыту мировой войны принят только в 400 штыков при 108 легких и 30 тяжелых пулеметах, 6 бомбометах и 3 легк. орудий.

Части войск должны приобрести большую самостоятельность.

Так называемая тактическая единица, за которую теперь принимают дивизию, — должна иметь свою артиллерию, свои аэропланы и бронеавтомобили, свои химические, технические и инженерные части, свою подвижную радиостанцию и другие средства. Ввиду большого экономического напряжения состав армии мирного времени неминуемо сократится. Главной основой частей каждого рода войск явятся устойчивые кадры, через которые будет пропускаться известный процент отборного населения, а не только способного носить оружие.

Путем воспитания ряда поколений надо добиться того, чтобы служба в армии не только бы считалась, но и фактически была как бы почетной привилегией, а не только «повинностью».

Так как элементарную подготовку к ратному строю будет давать школа, как это принято в Японии, Турции, Финляндии, то сроки действительной службы сократятся и будут определяться минимумом времени, потребного на приобретение специальных знаний по каждому роду войск и на применение этих знаний на практике.

Такая система, не ложась обременительно на государственный бюджет, позволяет в то же время в период войны довести боевые силы страны не только до желаемой численности, но и повысить их качество.