Философия возможных миров

За триста лет паразит высосал все соки промежуточного хозяина, сегодня мы видим лишь пустую высохшую оболочку, свидетельством чему – пустующие храмы протестантской Европы и столь же пустые души потомков тех пламенных прихожан, которые так неустанно искали Христа и которых нашел (и поимел) мамона. Сегодня больше не нужны ни они, ни их пастыри, которым отведена последняя скромная обязанность – освящать однополые браки, и в этом последние остатки их сакральности (ну или прогрессивности, в данном контексте это одно и то же). Еще, правда, следует непрерывно просить прощения за все “неистовства” прошлого. Сегодняшнее совокупное положение протестантизма, да и, собственно, европейского христианства в целом свидетельствует лишь об одном: паразит сменил промежуточного хозяина, истощив его тело и извратив его душу. Собирать репрезентативную выборку свидетельств не входит в мою задачу, тем более что они уже не раз озвучивались на наших конгрессах.

Если говорить на уровне индивидуальной души, на самом глубоком и важном уровне, скажу просто: ресурс суверенности катастрофически сократился. Всё правда в Священном Писании: “изблеванные из уст” не нужны ни Богу, ни дьяволу. Для мамоны же они, взятые в своей статистической единичности, атомарности, суть только расходный материал, бесполые муравьи, снующие у подножья башни в ожидании новой матки. Тут следует напомнить, что база мамоны или, лучше сказать, важнейшие центры базирования его странного присутствия отнюдь не сводятся к индивидуальным телам, разобщенным психикам и площадкам эго. Они могут располагаться во многих пересекающихся измерениях, в сущности, так же, как капитал, который можно рассматривать как тело мамоны или, скорее, как его тень с учетом того, что эта тень гораздо теснее связана с оригиналом. Она способна осуществлять транспортировку и сборку сущности, разумеется, способна влиять на воображение и волю человеческого существа. Такова текущая жизнедеятельность, но решающий метаморфоз требует внедрения в “места”, богатые концентрацией суверенной воли, туда, где негативным образом присутствуют жажда и нехватка.

Сбросив высохшую мумию христианства, паразит успешно совершил очередной метаморфоз, внедрившись в тело последнего промежуточного хозяина – Америки. Та к мамона заполучил ее волю. Я затрудняюсь сказать, когда именно это произошло, сколько продолжался инкубационный период и что считать основополагающими событиями внедрения. Но думаю, что ключевой момент, после которого воля была окончательно захвачена и подчинена, это затухание и, если угодно, подчинение молодежной революции 60-х, конец движения хиппи. Свертывание американского рока, транслировавшего неподконтрольные импульсы социального тела, приход во власть “поколения яппи”, то есть внутренне обузданного персонала по оказанию услуг капиталу. Возможно, что ключевые моменты захвата выглядели иначе и представляют собой некие не опознанные по своей важности события, но в любом случае то, что мы наблюдаем последнюю четверть века, не оставляет ни малейших сомнений: метаморфоз успешно состоялся.