Философия возможных миров

Вот она, Улитка-Америка, затерроризировавшая и загипнотизировавшая большую часть мира. Поскольку эта резиденция мамоны идентифицирована, силы сопротивления могут попытаться провести ту или иную операцию. Вот Улитка гипнотизирует мир своими торговыми башнями, где сидят двуустки, призывающие мамону, – подрыв этих башен-близнецов был чем-то вроде буквального прочтения призыва дать чудовищу по рогам, то есть самым ярким символическим жестом нашего столетия. Но он, разумеется, не достиг и не мог достигнуть цели. Да, безусловно, необходимо “снести Башню”, освободив еще жизнеспособный организм от паразитов, и крепнущая во всем прозревающем мире фоновая ненависть к Америке может в этом помочь.

И все же я думаю, что решающая роль должна принадлежать самим американцам, которым и предстоит отстранить от власти обезумевший политический класс, почти сплошь представляющий собой сегодня инквизицию мамоны, и остановить денатурацию, прекратить расчеловечивание. По правде говоря, я не совсем представляю, как это может быть сделано, но другого шанса у человечества нет. Pax Americana должен быть разрушен – лишь после этого может начаться реанимация души фаустовской цивилизации, витрификация человеческого в человеке. Только потом могут быть разработаны и действенные превентивные меры на индивидуальном уровне. Если признать бабломанию чем-то вроде опасного заболевания, а не злым умыслом жлобов и скупых рыцарей, то насущные меры станут понятнее. Скажем, предотвращение чрезмерной концентрации денег у отдельного индивида, избавление некоторых сфер человеческого присутствия от коммерческой составляющей в тех случаях, где это необходимо и возможно. Исцеление, оздоровление является делом трудным, чреватым рецидивами, даже после избавления от паразита. Но и метафизика могла бы помочь восстановить силу прямого обещания, затруднить его конвертирование в долговые обязательства и далее в денежные знаки.

Наконец, поскольку деньги остаются самым эффективным стимулятором и проводником человеческой энергии и до тех пор, пока в этом качестве заменить их нечем, распорядители крупных сумм все равно будут возникать – и над ними соответственно дамокловым мечом будет висеть угроза расчеловечивания, общество должно взять на себя призыв в орбитальную баблонавтику. Каждому претенденту придется объяснять, что он потеряет, став добровольной жертвой, носителем и обладателем огромного состояния, ему нужно будет наглядным образом объяснять, как пострадают его воля, воображение и его свобода. Но кому-то придется брать на себя этот груз до тех пор, пока деньги должны работать. Ясно, что это будут не Рокфеллеры и не Ротшильды, это будут герои, подобные тем врачам, которые прививали себе оспу и другие опасные болезни, чтобы избавить от них впоследствии остальных. Да, таков тяжкий крест орбитальной баблонавтики, но что делать – я готов взвалить его на себя.

Спасибо за внимание».

Раздел 2 Эффекты времени

Проблема времени у Канта, Даниила Хармса И Чжуан-Цзы

1. После того и вследствие того

Если внимательно читать настоящую, хорошую литературу (почему-то особенно детскую!), можно натолкнуться на важные открытия в области физики и метафизики. Здесь я хочу показать, как могут быть использованы идеи и образы Хармса в продумывании, а возможно, и в решении одного из важнейших философских вопросов: проблемы времени и причинности. Собственно, я пытаюсь, вынося за скобки весь биографический и даже герменевтический контекст, напрямую привлечь к делу Иммануила Канта, Даниила Хармса и китайских даосов. Мне представляется, что такой подход проливает свет на проблему соотношения причинности (каузальности) и времени вообще.

Чтобы разобраться с источником возникающих здесь трудностей, потребуется разветвляющийся ход мысли, поскольку тема «Причинность и время» многогранна и крайне запутанна. Прежде всего: в чем смысл привилегированности той группы моментов времени, которые составляют причину? Чем они отличаются от любой другой последовательности моментов того же самого времени? Кант пытается апеллировать к временному порядку, но разве прочие совокупности моментов беспорядочны? Явления, как бы мы их ни понимали, связаны, конечно, причинно-следственной цепочкой, но это не единственная форма упорядоченности. Дело в том, что речь, по существу, идет лишь об одной разновидности причин – о причинах изменчивости, в этом пункте Кант примыкает к традиции Вольфа, а в конечном счете и к платоновской идее.