Философия возможных миров

Когда я смотрю на иллюзион истории, разворачивающийся у меня на глазах, я вспоминаю поразивший меня когда-то эксперимент, описание которого я вычитал у биолога и зоолога Н. Тинбергена. Ученые-этологи тогда придумали, как показать, что целесообразное поведение пчел, упорно кажущееся нашему рассудку разумным, в действительности является всего лишь слепым инстинктом. Да, у них есть удивительная социальная организация, сложная коммуникация (язык пчелиного танца), геометрия сот и ульев – ну как тут не предположить целесообразности и даже целеполагания? Но ученые аккуратно выломали донышки в сотах, в каждой ячейке… и что же? В поведении пчел ничего не изменилось, они все так же обслуживали матку, находили цветущие поляны, приносили в улей цветочную пыльцу – и высыпали ее в пустоту! Ибо они всего лишь пчелы и инстинкт не предусматривает реакции на выломанные донышки.

Человек, конечно, не пчела, но аналоги социальных инстинктов существуют и у него – и срабатывают, когда надо, если речь идет не об отдельном индивиде, а о социальных общностях, – причем, как и положено, инстинкты срабатывают весьма целесообразно. Ведь и улей в случае нападения, в случае ожидаемого и “предсказуемого” нападения реагирует целесообразно: пчелы набрасываются на агрессора и вполне могут обратить его в бегство. Но против непредсказуемого – изощренного выламывания донышек в сотах – пчелиные инстинкты бессильны, как и их социальные аналоги. Вот, например, семья, ее так и называют “основная ячейка общества” – и общество, скажем, современное европейское или американское, может заботиться об этой ячейке, предоставляя кредиты, совершенствуя семейное право, побуждая граждан работать для дома, для семьи, обустраивать домашний очаг…

И вот в какой-то стране, на континенте или в рамках целой цивилизации раздаются речи о семейных ценностях и домашнем уюте – все вроде пронизано заботой, активной гражданской позицией, но при этом семья представляет собой гомосексуальную пару! То есть общество обустраивает свою основную ячейку с той же внешней целесообразностью, с какой бедные пчелы приносят нектар в бездонные ячейки, – ведь и здесь под выломанным донышком зияет черная пустота Содома… Если бы проводники этого осквернения приступили к делу со словами: “Мы не оставим вам камня на камне, мы лишим вас ваших диких предрассудков, всего того, что вам некритически внушили в детстве, мы изменим вашу жизнь до неузнаваемости, заставим сжечь то, чему вы поклонялись, и поклониться тому, что вы сжигали”, если бы проводники-цивилизаторы приступили к делу так, у них ничего бы не получилось. Наглецов в лучшем случае ждала бы судьба либертенов, будь они хоть сплошь профессорами, будь хоть трижды юристами.

Но наши интересанты поступили иначе, они горой встали на защиту семейно-брачных уз, провозгласив, что семья важнее всего, что каждому гражданину следует стремиться к тому, чтобы создать на основе взаимности что-нибудь прочное и долгосрочное. “Мы только расширяем понятие семьи, – добавляют они, – чтобы как можно большему количеству людей выпало семейное счастье, а после расширения мы, конечно, продолжим вместе с вами борьбу за укрепление семейных уз…”

Да, только и всего, ведь и ученые-экспериментаторы не разоряли улья, они только углубили соты, сняв ограничения в виде донышек, после чего в своих интересах могли бы даже и поощрять самых трудолюбивых пчел, тех, кто приносит больше всего пыльцы.

(Далее Свен Бутусов зачитывает выдержки из публикаций сторонников гомосексуальных браков. –

А. С.)

Сработал боевой симулякр, так как не было никаких предпосылок, ничего, что имело бы характер исторического тренда. Отстаивавшие определенную точку зрения продолжали ее отстаивать, не заметив подмены. Нет, конечно, множество индивидов, что называется, “выразили свою обеспокоенность”, но они не смогли никого консолидировать, поскольку не смогли прорваться сквозь маскировку и добраться до основ того, что произошло, до сути дела. Апологеты трансгуманизма и не собирались занимать позицию опознанных оппонентов, предпочитая присутствовать за спиной: “Вы против разрушения семейных устоев? Да ведь и мы отстаиваем святость и нерушимость семьи, мы просто хотим еще углубить понятие основной ячейки общества, вовлечь в нее тех, кого прошлое, все еще варварское общество отвергали! Давайте будем с ними толерантны, дадим им те же гражданские права, включая право на создание семьи, – и вместе будем двигаться к новым высотам гуманности и цивилизованности…”