«Обоняние – это дистанционное чувство», – замечает Джей Готтфрид. Поведенческая функция нюха в пространственных взаимодействиях, таких как поиск пищи, связана с ключевыми вычислительными принципами обработки сигнала. «Сам факт, что обоняние – дистанционное чувство, определяет его предсказательную функцию». В данном контексте предсказательная функция подразумевает, что мозг, основываясь на предыдущем опыте, предвидит закономерности стимула, что позволяет вовремя сориентироваться в пространстве и соответствующим образом скорректировать двигательные реакции. «Мы ощущаем запах на расстоянии, – продолжает Готтфрид, – и если это важно, имеет смысл не просто восторгаться интересным ароматом, но понять, как приблизиться к его источнику… например, если это еда, партнер для спаривания, дом или что-то подобное. Или если это что-то опасное – хищник, огонь или нечто другое. Суть в том, чтобы приблизить нюхающего к тому, в чем он нуждается, и отдалить от того, чего следует избегать».
Запахи движут нами на уровне чувств. Но как мы физически перемещаемся в направлении их источника? Механизмы ориентации в пространстве с помощью обоняния непонятны на интуитивном уровне. Несмотря на способность регулировать поведение, обонятельная система не представляет содержимое сигнала через пространственные ориентиры, как зрение, которое отражает такие характеристики отдаленных объектов, как их размер, форму и положение[233]
. Видимые предметы обладают протяженностью, они характеризуются расположением, движением или направлением. Кроме того, видимые предметы дискретны: они имеют более или менее четкие границы, обычно у них есть начало и конец.Но каковы пространственные характеристики запаха? Кажется странным рассуждать о его ориентации. Вы можете видеть предмет перед собой, но трудно представить, что значило бы ощущать перед собой запах. Другие пространственные особенности, обычные для зрительного опыта, тоже трудно применить для описания запахов и ароматов. Когда мы пробуем вино, то не говорим, что ноты ежевики находятся справа или слева от нот табака. И невозможность выявить место в пространстве – не результат размытых границ между разными оттенками запаха в сложных смесях. Специалисты по запахам легко выделяют отдельные ноты. Когда при анализе ароматических продуктов, таких как вино, виски или духи, они говорят, что какие-то оттенки запаха расположены «под» другими оттенками, это метафорическое отражение феноменологического разделения рисунка и фона (отделение рисунка от фона позволяет наблюдателю выбрать специфическую информацию на фоне шума).
Нос не передает пространственные характеристики воспринимаемых объектов так, как это делает глаз. Однако нос позволяет нам действовать в пространстве, ориентируясь на эти объекты. Сравнение с другими дистанционными чувствами (зрением и слухом) позволяет выявить причины этой способности. В целом чувственное восприятие сообщает нам о том, что философ XVII века Джон Локк называл первичными и вторичными качествами[234]
. Первичные качества не зависят от разума; первичные пространственные качества объектов – это плотность, форма, протяженность, движение, покой. Вторичные качества зависят от разума, то есть, строго говоря, это не свойства объектов, а результат их восприятия.Звуки – это вторичные качества; они зависят от слушающего и его сенсорного аппарата. Например, ультразвуковые частоты не являются для человека воспринимаемым качеством, поскольку наша слуховая система на них не настроена. Но летучие мыши используют эти частоты для ориентирования в пространстве и слышат что-то, чего не слышит человек. Нельзя ответить на вопрос «Каково быть летучей мышью?», который задал философ Томас Нагель в 1974 году[235]
. Дело в том, что при отсутствии соответствующей рецептивной системы физические стимулы не передают информацию о вторичных качествах. Такой же философский довод справедлив для цвета, запаха и вкуса. Только представьте себе, что креветка-богомол имеет пятнадцать цветовых рецепторов. Мир, который видит это создание, совсем не похож на мир, который видит человек.