Философская теология: вариации, моменты, экспромты

Но даже и не в утилитарной версии, а лишь в сатисфакционной с уточнениями (желание Гордона Грэма освободить ее от юридизма беспредметно, поскольку этот юридизм составляет ее сущность) заместительное наказание проблематично потому, что наказание вообще не совсем та модальность, в которой выстраиваются отношения между Богом и людьми, по крайней мере для взрослого читателя Библии. Человек сам себя наказывает за то, что не следует божественным рекомендациям о том, как ему строить свою жизнь, и изгнание из рая было не ретрибуцией, а необходимой «сменой обстановки» для того, кто добровольно эти рекомендации, данные ему как разумному и свободному существу, отверг. Иисус говорит: «Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день» (Ин 12:48), из чего следует, что человек подвергается не наказанию, а скорее самонаказанию. И даже когда апостол Павел говорит, что «возмездие (ὀψώνια) за грех – смерть, а дар Божий – жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим 6:23), то под «возмездием» (употребленное слово первоначально означало «обязательство», «выплату») понимается то бремя, которое на себя налагает сам человек. В этом смысле наказание от Бога адекватно передается славянским словом наказание как «наставление», «поучение»[524].

Остается только факт совместимости этой «теории» с другими и притом многочисленными библейскими пассажами, где о наказании Божьем говорится в прямом смысле: с пророческими текстами, где прямо говорится и о заместительном наказании (прежде всего Ис 53:4–12) и на которые опирается апостол Павел, и с теми прообразами заместительных жертв животных, на которые ссылаются сторонники этого объяснения Искупления. В третьей позиции представляются ценными ссылки Чарльза Талиаферро на библеистов, которые критиковали эти прямые ассоциации. В самом деле, они воспроизводят очень древнее типологическое толкование Библии, требовавшее, ради доказательства сплошной преемственности двух Заветов, в которой не все были уверены, исключения и малейшего зазора между ними, т. е. продвижение доктрины за счет разума[525]. Такое толкование на деле принижает христианского Бога, который отличается от «прообразовавших» Его жертвенных животных уже тем, что, во-первых, пошел на само-пожертвование совершенно добровольно и тем, что, во-вторых, эти животные были только жертвами, а не жрецами. Господство на протяжении более чем тысячелетия теории четырех смыслов Писания, допускавшей любые практически смысловые натяжки, объясняет остаточную популярность «сплошных прообразований» и в современной теологии. Что же касается откровений, полученных Исаией и принятых Павлом, то из них следует то, что Агнец Божий принимает на Себя грехи мира (Ин 1:29), но не то, что Он тем самым замещает Собой грешников, которым положено за них наказание.

Размышляя над тем, почему ни одна из больших версий объяснения Искупления не прошла благополучно «тест», предложенный выше, можно выбрать одну из двух причин. Первая – что сам он был подобран не совсем квалифицированно, вторая – что в них во всех есть что-то общее, что порождает аберрации. Мне, как «разработчику теста», конечно, предпочтительнее принять вторую версию объяснения. И тут скорее всего прав Талиаферро, отмечающий системную ошибку своих коллег в противоестественном отрыве искупления от тех других событийных составляющих спасения, только в единстве с которыми оно занимает свое место в христианской сотериологии. Он совершенно прав в том, что Воскресение является самым главным в Искуплении, но можно добавить, что также без Вознесения и Сошествия Св. Духа оно не может занять свое реальное место. Правда, эта мысль была неоднократно высказана ранее русскими богословами, пытавшимися, пусть и непоследовательно, освободиться из пут сотериологического юридизма. Так, В. Н. Лосский неоднократно обращал внимание на наличие в Писании достаточного количества сотериологических метафор неюридических[526]. На некоторых из них я бы и хотел остановиться не совсем мимоходом.

Метафоры, способные «проходить тесты»

Основных из них три, все они «упакованы» в Евангелиях, и могут быть извлечены оттуда при внимательном чтении. В каждой из них содержится свой образ Христовой победы через самопожертвование, хотя эти составляющие акцентируются не одинаково.