Философская традиция во Франции. Классический век и его самосознание

Философский ум отличается наблюдательностью и точностью, однако философ воспитывает не один только ум. Ведь человек – это не какое-то чудовище, обитающее в морских пучинах или в лесных дебрях, и философ здесь не исключение. «Наш философ не считает себя в этом мире изгнанником, не считает себя живущим во вражеской стране. Он хочет мудро пользоваться благами, которые предоставляет ему природа», а потому сходится с окружающими его людьми, он хочет нравиться им и быть полезным. Впрочем, как мы видели в начале рассуждения Дюмарсе, бывают ведь и плохие философы. Те размышляют слишком много, т. е. размышляют плохо, они бегут от людей, да и люди их избегают. Но подлинный философ, исполненный человечности, умеет сочетать уединение и общение с людьми. Для него человеческое общество – это «земное божество»; он очень дорожит своими честью и честностью перед этим божеством. Чем больше в человеке разума, тем больше в нем честности, а фанатизм и суеверие идут рука об руку со страстями. Философ не может совершить бесчестный поступок даже тогда, когда остается совершенно один, поскольку такое действие не согласуется с его «механической организацией». «Его, так сказать, замесили на дрожжах порядка и правила. Он исполнен идеями блага гражданского общества… Преступление встретило бы в нем слишком большое сопротивление… Его способность действовать – это, так сказать, струна музыкального инструмента, настроенная на известный тон; она не в состоянии произвести несогласный тон»[385]. Исполнение долга дружбы и признательности по отношению к людям доставляет философу удовольствие; чем разумнее и просвещеннее человек, тем более он счастлив и искусен в житейских делах. Итак, Дюмарсе отвергает расхожее представление о нелюдимом философе-отшельнике и предлагает свою формулу: «философ – это честный человек, который поступает всегда в согласии с разумом и соединяет в себе дух размышления и точности с нравственностью и склонностью жить в обществе»[386].

Стоический идеал отброшен: мудрец стоиков, говорит наш автор, был лишь призраком, тогда как описываемый им философ – человек. Стоики стыдились за человечество; философ Дюмарсе составляет славу человеческого рода. Стоики хотели уничтожить страсти и возвыситься над природой в бесстрастии; наш философ старается лишь не подпасть под тиранию страстей и дать им разумное направление. «Истинный философ не мучается честолюбием, но стремится к удобствам жизни. Помимо совершенно необходимого, ему требуется честный избыток, необходимый для честного человека, – только избыток и доставляет людям счастье. Это основа довольства и услады. Ложны те философы, которые своей ленью и ослепительными максимами создали предрассудок, будто следует удовлетворяться только самым необходимым»[387].

Идеи энциклопедистов встречали недоверие у консервативно настроенной части общества. Их даже считали подрывными, а самих философов обвиняли в бедствиях страны. Гельвеций рассказывает:

Трудно представить себе, до какого идиотизма дошли во Франции за последнее время под влиянием религиозной нетерпимости. Во время последней войны, говорил мне один остроумный француз, сотни болтушек вслед за своими духовниками обвиняли энциклопедистов в расстройстве наших финансов, а, бог его знает, заведовал ли ими хотя бы один из энциклопедистов? Другие ставили в упрек философам слабую любовь полководцев к славе, а сами философы подвергались тогда преследованию, которое могла заставить вынести только любовь к славе и к общественному благу. Иные приписывали поражения Франции изданию «Энциклопедии», прогрессу философского духа. А между тем весьма склонный к философии прусский король и весьма склонный к философии английский народ били повсюду французские армии. Философия стала ослом из басни: она, оказывается, причинила все зло![388]

Слово «энциклопедист», по свидетельству Гельвеция, в эпоху Людовика XIV стало ругательным. Тех, кого прежде называли янсенистами, теперь стали честить «энциклопедистами»[389].