Философские обители

Подобное толкование не кажется нам удовлетворительным. Плёнка, какого бы цвета она ни была, никак не походит на расходящиеся лучи, да и наши собственные работы порукой тому, что действительно образуется сигнатура, которая обладает всеми геометрическими признаками ярко выраженной звезды. Поэтому каббалистическому описанию красной окиси ртути мы предпочитаем не столь химически точный, но более истинный язык древних Мастеров. «Свет по природе своей, — пишет автор знаменитого труда[332], — является нашему взору облачённым в какое-либо тело, которое способно его воспринять; поэтому, где есть свет, там обязательно должен быть и носитель света, — эта примета не позволяет нам уклониться в сторону. Направь свет своего разума на свет, укрытый тьмою, и найдёшь, что предмет, самый презренный в глазах невежд, Мудрецы почитают самым благородным». Трисмосен[333], аллегорически представляя процесс приготовления Ртути, ещё более категоричен. Как и мы, он подчёркивает, что герметическая печать (sceau hermétique) наблюдаётся визуально. «Рано утром, — пишет Трисмосен, — над головой царя появляется очень яркая звезда (une estoille tres-resplendissante), и свет дня рассеивает сумерки (la lumière du jour illumina les ténèbres)». В следующем отрывке Николя Валуа[334] даёт нам представление о ртутной природе звездной основы (то есть неба Философов, ciel des philosophes): «Мудрецы, — говорит он, — называют Делание их морем, и как только вещество обращается в воду, из которой оно было изначально образовано, вода получает имя морской (eau de mer), ведь это и впрямь море, где терпели крушение многие мореплаватели, которым не указывала путь звезда (astre). Тех же, кто её раз узнал, она не оставляет своей заботой. Именно эта звезда (estoile) привела волхвов к яслям, где родился Сын Божий, именно она даёт нам увидеть рождение юного царя». И наконец барон Чуди в своём Катехизисе или наставлении Адепту, приложенному к его труду Пламенеющая звезда, сообщает, что как раз так и называют звезду Философов вольные каменщики. «Естество, — говорит он, — само по себе невидимо, но действует видимым образом, и обитающий в телах летучий дух, которого наделяет жизнью дух всеобщий, мы в ординарном масонстве почитаем под образом Пламенеющей звезды (Etoile flamboyante)».

Кессон 7. — Женщина сажает в землю косточки у подножия плодоносящего дерева. На филактерии, один конец которой прикреплён к стволу, а другой реет над головой женщины, латинская фраза:

TV.NE.CEDE.MALIS.

Не поддавайся заблуждениям

Наш Философ советует твёрдо придерживаться избранного пути и метода. Алхимику куда сподручнее простодушно следовать естеству, нежели гоняться за пустыми химерами.

Древние часто именовали алхимию небесным земледелием (agriculture céleste), так как своими законами, обстоятельствами и условиями труд алхимиков походит на труд крестьянина. Нет такого классического герметического автора, который бы не черпал примеры и доказательства из области полевых работ. Алхимик, стало быть, своего рода земледелец. Как колос получают из зерна — nisi granum frumenti, так и для приумножения металла необходимо прежде всего его семя. Между тем каждое вещество, как и плод, несёт своё семя в себе. Задача очень трудоёмкая (поворотный момент нашего искусства, по выражению Филалета) — выделить из металла или минерала это первичное семя. По этой причине, приступая к работе, алхимик должен полностью разложить соединённое естеством. Недаром говорят: «Тот, кто не может разрушить металл, не сумеет его и улучшить». Сначала надо обратить вещество в пепел, прокалить, сжечь все гетерогенные неогнестойкие компоненты, так чтобы осталась лишь несгораемая чистая главная соль (sel central), с которой пламя не в состоянии совладать. Мудрецы дали ей имя Серы (soufre), первичного агента (premier agent) или философского золота (or philosophique).

Однако всякое зерно, способное прорасти, дать растение и принести плод, нуждается в земле. Алхимику также нужна подходящая почва для семени данного вида и данной природы. При этом само семя можно обрести только в царстве минералов. Вторая работа потребует от алхимика больше усилий и времени, чем первая. И здесь его труд похож на труд земледельца. Разве все заботы крестьянина не связаны со тщательным приготовлением почвы? Саму посевную он проводит быстро и без особых хлопот, а вот земля нуждаётся в предварительной обработке, — внесении удобрений, к примеру, — часто долгой и кропотливой, совсем как в философском Великом Делании.