Философские обители

Философия наделяет того, кто посвящает себя ей, исследовательским даром. Философия позволяет проникнуть в глубинную суть вещей, она как бы рассекает их мечом, выявляя присутствие spiritus mundi[387], о котором упоминают классические авторы. Центр spiritus mundi — солнце, чьим лучам он обязан своими свойствами и своим движением. Философия также приобщает к пониманию общих законов, правил, ритма и меры, которые соблюдает естество, создавая, развивая и совершенствуя всё, что сотворено (об этом говорят весы). И наконец, благодаря Философии стало возможным приобретать знания через наблюдения, размышление, веру, через изучение письменных источников (поэтому другой её атрибут — книга). Те же самые атрибуты Философии свидетельствуют, кроме всего прочего, об основных стадиях Делания и о необходимости ручной (manuel) работы для Адепта, желающего получить достоверное доказательство того, что его труд опирается на прочную основу. Без практических изысканий, без частых многократных экспериментов легко сбиться с пути, тем более, что даже лучшие книги, повествующие о нашей науке, тщательно таят от непосвящённых её основные принципы и способы их применения, а также сведения об исходных материалах и о продолжительности той или иной операции. Следовательно, если человек претендует на звание Философа, но не желает трудиться (labourer) не покладая рук, боится запачкаться, боится усталости и расходов, он всего лишь тщеславный невежда и наглый обманщик. «Я вряд ли погрешу против истины, — замечает Огюстен Тьерри, — если скажу, что ни наслаждения бренного мира, ни богатства, ни даже здоровье ничего не стоят по сравнению с беззаветной преданностью науке». Деятельность Мудреца нельзя оценивать чисто умозрительными результатами, Адепт добывает доказательства, трудясь у печи, наедине с самим собой, в тиши лаборатории. Адепт не прибегает ни к рекламе, ни к пустому разглагольствованию, его задача заключается во внимательном изучении различных реакций и явлений, в пристальном и упорном наблюдении за ними. Тот, кто поступает иначе, рано или поздно убедится в правоте Соломона, сказавшего (Прит. 21:25): «Алчба ленивца убьёт его, потому что руки его отказываются работать». Настоящего учёного трудности не остановят, он не боится страданий, потому что знает: они — плата за знание. Только страдания дают возможность «разуметь притчу и замысловатую речь, слова мудрецов и загадки их» (Прит. 1:6).

Что же касается практического смысла придаваемых Справедливости атрибутов, связанных с герметической работой, опыт свидетельствует, что меч (glaive) выражает силу универсального Духа, последний же соотносится с солнцем, постоянно животворящим и преображающим телесные сущности. Дух — единственный катализатор последовательных метаморфоз изначальной материи (matière originelle) — основы Магистерия. Действием духа Ртуть превращается в Серу, Сера в Эликсир, а эликсир в Лекарство, именуемое Короной Мудреца (Couronne du sage), и это тройное превращение (mutation) подтверждает истинность тайного учения к вящей славе счастливого создателя этого снадобья. Пылающий (ardent) приращённый (multiplié) Сульфур (Сера), то есть философский камень, для Адепта наивысший знак верховной власти и Мудрости — всё равно что тиара (trirègne) для папы или корона для монарха.

Мы уже несколько раз объясняли смысл выражения открытая книга (livre ouvert), проявляющийся в полном растворении металла, который, очистившись от примесей и отдав свою Серу, называется тогда открытым. Здесь, правда, следует сделать одну оговорку. Обозначая словом liber вещество, обладающее свойствами растворителя, Мудрецы подразумевали книгу закрытую (livre fermé) — общий символ всех грубых тел, всех минералов и металлов в том виде, в каком промышленность поставляет (livre) их на рынок. Таким образом, закрытой или запечатанной (scellé) книгой герметически выражают руду, извлечённую из рудников, и металлы после плавки. Тела же, подвергнутые алхимической работе, преображенные посредством тайных приёмов, представлены в герметической иконографии в образе открытой книги. Следовательно, с практической точки зрения, необходимо из закрытой книги (то есть из нашего начального субъекта, notre primitif sujet) извлечь Ртуть, дабы она стала живой (vivant) и открытой (ouvert), если мы хотим, чтобы она, в свою очередь, отворила металл и оживила сокрытую в нём Серу. Открытием первой книги подготавливают открытие второй, так как под одной эмблемой скрываются две «закрытые» книги (грубый субъект, sujet brut, и металл, métal) и две «открытые» (Ртуть и Сера). При всём том обе эти иероглифические книги суть одна, ибо металл образуется из начальной материи (matière initiale), а Сера берёт своё начало от Ртути.