Философские основы зарубежных направлений в языкознании

Оспаривая основные методологические постулаты теории изоморфизма и связанной с ней теории «взаимной детерминации» языковых и социальных явлений, нельзя в то же время не признать справедливости тех упреков, которые авторы этих теорий адресуют сторонникам чисто корреляционного подхода к изучению языковых и социальных явлений, широко распространенного в американской социолингвистике. Сущность этого подхода сводится к установлению простых корреляций между языковыми и социальными явлениями, без каких бы то ни было попыток выявить причинные связи между ними. Так, в сборнике «Социолингвистика», программном документе американских социолингвистов, целью социолингвистики провозглашается изучение «совместного варьирования» (co-variance) языковых и социальных структур[528]. Эта концепция получает дальнейшее развитие у Дж. Фишмана, который считает проблему каузального приоритета в отношениях между языковыми и социальными явлениями «нерелевантной по отношению к той жизни, которая протекает на наших глазах» и полагает, что отношения между социальной структурой и языком следует рассматривать как отношения

«между равными партнерами, а не между начальником и подчиненным»[529].

Думается, что отказ от изучения каузальных связей между языком и обществом сам по себе является данью уже упоминавшейся выше позитивистской традиции, которая относит категорию причинности к числу «метафизических псевдопроблем», не подлежащих эмпирической верификации. Как известно, взгляды современных неопозитивистов на причинность являются дальнейшим развитием идеалистических концепций Юма, считавшего ее лишь привычной связью ощущений, и Канта, полагавшего, что причинность существует лишь как априорная, врожденная категория рассудка, тогда как опыт не дает нам каузальной связи[530].

Отвергая индетерминистские теории современных идеалистов, марксистская диалектика рассматривает причинность (каузальность) как одну из форм всеобщей закономерной связи явлений. Выявление причины изучаемых явлений лежит в основе научного знания. В то же время марксистская теория четко определяет соотносительность понятий причины и следствия, указывая на то, что связь причины и следствия носит характер взаимодействия: порождая следствие, причина в то же время испытывает известное воздействие с его стороны. Указывая на относительность категорий «причина» и «следствие», Ф. Энгельс писал:

«То, что здесь или теперь является причиной, становится там или тогда следствием и наоборот»[531].

Но при этом, изучая взаимодействующие факторы, наука не может не учитывать их неравноценность и стремится в системе взаимодействующих сил найти определяющие.

Ошибка теории «взаимной детерминации», лежащей в основе одного из последних вариантов гипотезы об изоморфизме социальных и языковых структур, состоит, на наш взгляд, не в том, что ее авторы учитывают влияние языка на социальные процессы, а в том, что они не видят принципиального различия между определяющим воздействием социальных факторов на язык и влиянием языковых факторов на социальные процессы, считая эти взаимодействующие силы равнозначными.

Как уже отмечалось выше, значительное воздействие на американскую социолингвистику оказали различные направления позитивистской социологии, среди которых заметное место занимает так называемое «символико-интеракционистское направление», восходящее к трудам известного американского социолога Дж. Мида[532].

Для работ представителей этого направления наиболее характерна концепция, согласно которой сущностью социальной связи считается некий символ, обладающий определенной всеобщностью для взаимодействующих индивидов и групп. Тем самым становится понятной та ведущая роль, которую примыкающие к этому направлению социологи отводят языку как важнейшей знаковой системе, обеспечивающей социальное взаимодействие, как системе категоризации явлений внешней среды и внутреннего мира человека и как основному средству социализации, т.е. включения индивида в социальную среду.