Философские произведения

Но Лютер приводит[732] из этой же главы: «Все сотворил Господь ради Себя, даже нечестивого на день зла»[733]. Бог не создал ничего, злого самого по себе, однако по своей неизъяснимой мудрости Он делает все так, чтобы даже зло обратить нам на благо и во славу свою. Ведь даже и Люцифера Он не создал злым, но павшего по собственной воле Он сохранил его для вечной кары; через его злобу Бог испытывает благочестивых и наказывает нечестивых.

Не намного больше теснит нас Лютер, когда он приводит место из двадцатой главы: «Как потоки вод, так и сердце царя в руке Господа; Он направляет его куда захочет»[734]. Тот, кто направляет, Тот не сразу принуждает. Однако никто, как я сказал, не отрицает, что Бог может дать человеческому разуму силу добиться того, чего он хотел, зародить в нем желание и даже лишить его ума. Однако, как правило, наша воля остается свободной.

Если же Соломон здесь думает так, как его толкует Лютер, а именно что все сердца пребывают в руке Господа, то почему он о сердце царя говорит отдельно? Это место скорее совпадает с тем, что мы читаем у Иова, глава тридцать четвертая: «Он делает царем лицемера из-за грехов народа»[735] А также у Исайи, глава третья: «И дам отроков в начальники, и изнеженные будут господствовать над ними»[736]. Когда Бог, милостивый к своему народу, склоняет душу царя к добру, Он не применяет по отношению к его воле принуждения. Впрочем, о Нем говорят, что Он склоняет к злу, когда, раздраженный грехами народа, Он призывает одуматься глупого правителя, стремящегося к грабежам, войнам, тирании, но дозволяет, чтобы тот сам дошел до предела, и его злобой очищает народ. Если бы когда-нибудь и случилось так, что Бог побудил к злу царя, повинного в этих грехах, то и тогда не было бы никакой необходимости делать обобщение из частного случая.

Свидетельств такого рода, которые Лютер приводит из Книги Притчей, можно собрать отовсюду очень много, но это больше будет говорить об их количестве, чем об его победе. Такого рода доказательства обычно бросают риторы в самый разгар спора. Ведь большинство из них таково, что при соответствующем толковании они выступают и за свободную волю, и против свободной воли.

Таким «копьем Ахилла, от которого невозможно укрыться»[737] Лютер считает Евангелие от Иоанна, главу пятнадцатую, где сказано: «Без Меня вы ничего не можете делать»[738]. По-моему, на это можно ответить по-разному. Во-первых, «ничего не делает» — обыкновенно говорят о том, кто не достигает того, к чему он стремится, однако часто тот, кто прилагает усилие, в чем-то делает успехи. В этом смысле совершенно правильно, что без Христа мы ничего не можем делать; ведь там сказано о плоде евангельском, который никто не обретет, если не останется на виноградной лозе, которая и есть Иисус Христос.

Этот троп употребил Павел: «Поэтому и тот, кто поливает, — ничто, но все дает Бог взращивающий»[739]. То, что имеет очень малое значение или же само по себе бесполезно, он называет «ничто». Это же и в Первом Послании к коринфянам, глава тринадцатая: «Если я любви не имею, то я — ничто»[740]. И вскоре: «Нет мне никакой пользы»[741]. В Послании к римлянам, глава четвертая, снова: «Называет то, что не существует, так, будто оно существует»[742]. И опять вслед за Осией отторгнутый и презренный народ он называет «не народ»[743]. Подобное выражение есть и в псалмах: «Я же червь, а не человек»[744].

В противном случае, если кто-нибудь будет настаивать на таком значении слова «ничто», то нельзя будет и согрешить без Христа. Потому что, я полагаю, «Христос» здесь значит «Его милость». Если только здесь не следуют отвергнутому учению, по которому грех — это ничто. И это в каком-то смысле верно, потому что без Христа мы не можем ни быть, ни жить, ни двигаться. И все-таки они допускают, что свободная воля грешить может без благодати. Это предполагает Лютер в начало своего «Утверждения»[745].