Философские сонеты

Есть Города… Они подобны вехам
Истории в значении своём,
Основаны не просто человеком,
Но деспотом, властителем, царём.

Санкт-Петербург – безумная идея

Великого Петра, что строил град
По образцу Венеции, надеясь,
Что всё пойдет на европейский лад.

От основания Пальмирии ганзейской,

Вонзившей в небо шпилей острия,
Держава ожила, но с европейской,
В итоге, не совпала колея.

Пора б учесть потомкам сей аспект

И выправить наследственный дефект!

Circulus vitiosus [14]

"Всё суета сует, тщета и ловля ветра"
Экклезиаст, Ветхий завет, Бытие 1.2

Порочный круг замкнулся – снова те же

Короны и двуглавые орлы,
В обличье, правда, далеко не свежем,
И на подъем, пожалуй, тяжелы.

Неужто ничему не научились

Мы, повторяя прошлое, друзья,
И то, против чего мы тщетно бились,
Вернулось снова на круги своя?

Вернулись снова табели о рангах,

Святых апостолов и с лентой ордена,
Дворцы, элиты, пристава, охранка,
И нищета, не знающая дна.

Замкнулся круг порочный в стиле ретро…

Всё суета сует, тщета и ловля ветра.

Amantes amentes [15]

Любовь и безумство… две дикие розы,
Две дивные розы в огне хрусталя.
Любовь и безумство… две странные грёзы,
Две грёзы в метельной ночи февраля.

«Амантес аментес», о схожесть звучания

Любви и безумства, двух пламенных роз —
Любви до безумия, до развенчания,
Безумства любви в бездне сладостных грёз.

Любовь, как иллюзия, как наваждение,

Лишает нас разума, сводит с ума,
И платим, безвольные, за наслаждение,

За то, неземное, мы платим сполна,

Мы платим собой, существа неразумные,
В ночи бессонные, в ночи безумные!

Cui bono [16]

Смотря в историю назад,
Мы ищем истово ответа,
Кто был в событьях виноват,
Что привели к концу расцвета.

Но оказавшись средь руин,

Решаем мы порой незрело,
С чего начать иной почин,
И, главным образом, что делать.

Сии проклятых два вопроса,

Что делать, и кто виноват,
Терзают нас великороссов
Уж два столетия подряд.

Не лучше ль вслед за Цицероном

Спросить резонно – «куи боно?

Est modus in rebus [17]

Есть мера вещей, что сокрыта от праздного взгляда.
Подвластны ей сферы монад, хаотичных на вид,
Секвенции кварт и октав пифагорова ряда,
Спирали галактик, эксцентриситеты орбит

Рельефы Рамзеса из храма Сети в Абидосе,

Миланский собор и французский Шато Рамбуйе,
«Давид» Микеланджело, торс Афродиты Милосской,
Фасад Парфенона и вилла «Савой» Корбюзье.

Для посвященного в этом рука Провидения,

Метафизический помысел мира творцов,
Код Леонардо, закон золотого сечения,

Чары пропорции, блик совершенства венцов.

Дар человечеству свыше, как чудо спасения,
Мера вещей – парадигма искусства жрецов!

Timeo Danaos et dona ferentes [18]