Философские уроки счастья

Собственно, он был не столько профессором, сколько поэтом, мыслителем. Многим он казался «не от мира сего», потому что знавал и другой мир. Бывало, во сне беседовал с умершими и потом искренне верил в реальность этих встреч; нередко видел вещие сны. Философ утверждал, что странные истории случались и наяву: к примеру, приходилось спорить с дьяволом. А однажды явился некий субъект восточной наружности, в чалме и с зонтиком, которым и ткнул мыслителя в живот. Ушибленное место болело несколько дней…

Да уж не сумасшедший ли он? Не похоже. Во всяком случае, знавшие его утверждают, что в те времена он был здоровым и весёлым молодым человеком. Странным? Да. Душа у него была младенческая, чего он сам не скрывал. Однажды признался, что порой думал про себя: «Когда я буду большой…» Что же было, когда он был маленьким? «Странным ребёнком был я тогда, странные сны я видал», — вспоминал поэт те годы. В девятилетнем возрасте ему явилась «возлюбленная», «вечная подруга». Случилось это в церкви в праздник Вознесения, во время обедни:

Пронизана лазурью золотистой,
В руке держа цветок нездешних стран,
Стояла ты с улыбкою лучистой,
Кивнула мне и скрылася в туман…

Так потом он описал это в поэме «Три свидания». Во время второго свидания «возлюбленная» внушила ему, уже доценту университета, мысль ехать в Египет, куда он и отправился. Общение с местными жителями едва не закончилось печально:

…средь пустыни,
В цилиндре высочайшем и в пальто
За чёрта принятый, в здоровом бедуине
Я дрожь испуга вызвал, и за то
Чуть не убит…

Зато здесь, в песках, случилось третье видение, и снова на поэта глядела его возлюбленная, которую он сравнил с сияньем «всемирного и творческого дня». Кто же она? Премудрость Божия, душа мира, космическая София — вот кто являлся поэту-медиуму. Он считал всю природу одухотворённой, и даже в обычной грозе усматривал действие незримых духовных сил.

Соловьёв хотел примирить природу с религией, разум с верой, вывести людей из тупика реторт и микроскопов: «Пришло время не бегать от мира, а идти в мир, чтобы преобразовать его» и найти такого Бога, который наполнит смыслом человеческую жизнь.

Все вместе — к Богу

Человек, как известно, отличается от животных стремлением не просто жить, а жить разумно. Но чтобы делать, что должно, говорил Соловьёв, надо знать, что есть, надо знать истину. В чём же она?

Этот вопрос неизбежно ведёт к вере в некий безусловный абсолют, в котором ум видит абсолютную истину, критерий всех рассуждений; воля видит добро, которое безусловно достойно желания, а чувство — абсолютную красоту, без которой нет ни наслаждения, ни добра. Так философ пришёл к религиозной первооснове, наполняющей жизнь смыслом: это Абсолют, или Бог. Значит, религия должна занять центральное место в жизни, потому что, полагал философ, она связывает человека и его мир с началом всего сущего. Но человек — существо социальное, и его высшая цель сводится не к личной судьбе, а к судьбе человечества. Поэтому личный нравственный подвиг, направленный на обнаружение царства Божьего в себе, оборачивается богочеловеческим движением всех живущих. Только в таком собирательном — соборном — процессе и произойдёт совершенное соединение божества с человечеством. В богочеловеке и заключается цель всей мировой истории.

Итак, воплотить в человеке божество мы сможем только под водительством церкви. Но какой именно? По мнению философа, человеческим развитием управляют три религиозные силы. Первая стремится подчинить человека единому верховному началу, тем самым обезличивая каждого. Этим путём идет Восток. Вторая сила — наоборот, превыше всего ставит личность, одновременно лишая человека подлинных идеалов и превращая его жизнь в бесконечную погоню за благами. Так действуют на Западе. И лишь третья сила, гармонически сочетая общее с индивидуальным, свободу с необходимостью, способна привести разрозненное человечество к высшему единству. Это — христианство, соединившее два противоположных начала, веру в Бога с верой в человека.