Философский дневник

страданиям телесным потому, что едины. Единство наше — не

телесное, а духовное. Наживин пишет о том, почему мы жалеем

убитых солдат, брошенные семьи, заброшенных больных. Ведь

все это должно быть, все это благо.

Да, все должно быть, все благо, и, когда мы сострадаем, наша

жалость к страдающему есть иллюзия. Это есть только вызов к

единению, это есть сознание разрозненности. Мы страдаем не за

убитых солдат, а за тех, которые их ведут на бойню, не за бро-

шенные семьи, а за тех, которые их забросили, не за больных, а

за тех, кто сделал их больными и не служит им.

Я испытал это чувство в остроге при прощании политичес-

ких. Я расплакался, и Егор Егорыч, заключенный, стал утешать

меня, что ему не так тяжело, как я думаю. Я тогда ясно сознал

свое чувство и сказал ему, что мне жалко не его, а тех, которые

поставили их в это положение. Это так: страдающему всегда луч-

ше, чем тому, от кого он страдает.

18 июня 1904. Я. П.

Думал о себе:

1) что не обманываю ли я себя, хваля бедность? Увидал это на

письме к Молоствовой. Вижу это на Саше. Жаль их, боюсь за них без

коляски, чистоты, амазонки. Объяснение и оправдание одно: не люб-

лю бедность, не могу любить ее, особенно для других, но еще боль-

ше не люблю, ненавижу, не могу не ненавидеть то, что дает богат-

ство: собственность земли, банки, проценты. Дьявол так хитро подъ-

ехал ко мне, что я вижу ясно перед собой все лишения бедности, а не

вижу тех несправедливостей, которые избавляют от нее. Все это спря-

тано, и все это одобряется большинством. Если бы вопрос был пря-

мо поставлен, как бы мне больно ни было, я решил бы его в пользу

бедности. Надо ставить себе вопрос прямо и прямо решать его.

Думал еще:

2) Мечников придумывает, как посредством вырезания киш-

ки, ковыряния в заднице обезвредить старость и смерть. Точно

133

без него и до него никто не думал этого Только он теперь хватил-

ся, что старость и смерть не совсем приятны. Думали прежде вас, г-н Мечников, и думали не такие дети по мысли, как вы, а вели-

чайшие умы мира, и решали и решили вопрос о том, как обезвре-

дить старость и смерть, только решали этот вопрос умно, а не

так, как вы: искали ответа на вопрос не в заднице, а в духовном

существе человека.

Смерть (и старость) не страшны и не тяжелы тому, кто, уста-

новив свое отношение к Богу, живет в нем, знает, что то, что со-

ставляет его сущность, не умирает, а только изменяется. И уми-

рает и стареется легко тот, кто не только знает это, но верит в это, верит так, что живет этим, так живет, что старость и смерть зас-

тают его за работой. Всякий знает, что умереть легко и хорошо, когда знаешь, за что, зачем умираешь, и самой смертью своей

делаешь предназначенное себе дело. Так легко умирают взрыва-

ющие себя или убитые в сражении воины. Так легко должны были

умирать и умирали мученики, самой смертью своей служа делу

всей своей жизни и жизни всего мира. Хочется сказать, что счаст-

ливы такие мученики, и позавидовать им, но завидовать нечего, во власти каждого в каждой жизни нести это мученичество в ста-

рости и смерти: умирать благословляя, любя, умиротворяя свои-

ми последними часами и минутами.

20 июня 1904. Я П.

Кое-что думаю и забываю, кое-что помню, а именно: 1) Эгоизм — самое дурное состояние, когда это эгоизм теле-

сный, и самое вредное себе и другим; и эгоизм — сознание свое-

го высшего «я» — есть самое высшее состояние и самое благое

для себя и других. Стоит заботиться о себе телесном — и ряд

неустранимых трудностей и бед; стоит заботиться о себе духов-

ном — и все легко, и все благо.

2) Чем больше живешь, тем становится короче и время и про-

странство: что время короче, это все знают, но что пространство

меньше, это я теперь только понял. Все кажется все меньше и

меньше, и на свете становится тесно.

3) Споры бывают только от того, что спорящие не хотят во-

ротиться к тем положениям, на которых они основывают свои

выводы. Если бы они сделали это, они увидали бы или что по-

ложения, принимаемые ими за аксиомы, несогласимы, или то, что кто-нибудь один, а может быть, и оба делают неправильные

выводы из верных основ.

134

4) Человек всегда стремится к тому, чтобы выйти из своих

пределов: он пытается сделать это посредством матерьяльных воз-

действий на матерьяльные предметы или приобретением соб-

ственности, или приобретением знаний, или овладением силами

природы, или соединением в браке и семьею, или властью, и ничто

не освобождает его от его пределов. Всегда одно в ущерб друго-

го: он только растягивает мешок, в котором он сидит. Чем боль-

ше он растянет его в одну сторону, тем больше он натянется и

стеснит его во всех других.

5) Для того, чтобы расширить свои пределы, человеку есть

только одно средство: слиться, соединиться с другими существа-

ми; соединиться же, слиться с другими существами человек мо-

жет только тогда, когда он поймет свою духовную сущность. По-

няв же то, что он духовное существо, он неизбежно сливается со

всеми другими существами — любовью. (Нехорошо).

6) В чем ценность жизни человека? Почему нельзя убивать

людей? Все равно они умрут. Ценность жизни в том, что каждый