Философский словарь

Для философии материализма различие между этими двумя точками зрения является основополагающим. Как справедливо заметил в этой связи Конт, быть материалистом значит объяснять высшее через низшее. Что, добавим, отнюдь не подразумевает отказа от высшего или преклонения перед низшим. Мы объясняем мышление деятельностью мозга, но не собираемся по этой причине отказываться от мышления или сводить всякую истину к нейробиологии (ибо в этом случае и сама нейробиология станет невозможной, немыслимой: ложная идея в мозгу так же реальна, как истинная). Если жизнь объясняется через неживую материю, это не причина, чтобы отречься от жизни или свести свою жизнь к чисто физическому существованию (ибо в этом случае понятие биоэтики утратит смысл, а физика обесценится: дурак так же материален, как профессор физики). Следовательно, необходимо различать, с одной стороны, то, что относится к познанию и причинам, и с другой – то, что относится к оценочному суждению или действию. Отсюда мы получаем два различных подхода – теоретический, нацеленный на объективность, и практический, проявляющий себя как субъективизм. То, что с первой точки зрения оказывается наиболее важным (материя, причинно-следственные связи или определения), никогда не бывает наиболее ценным со второй (дух, иерархия конечных целей или ценностей), и наоборот. Вот почему в своей книге «Миф об Икаре» я представляю материализм как главным образом восходящую систему взглядов: от примата (материи, природы, экономики, силы, сексуальности, бессознательного, тела, реальности, мира и т. д.) к первенству (мышления, культуры, политики, права, любви, сознания, души, идеала, смысла и т. д.). Отвергнув примат, мы перестаем быть материалистами; отвергнув первенство – философами, потому что в этом случае встаем на защиту вульгарного и дряхлого материализма. В первом случае это равнозначно тому, чтобы встать на колени, во втором – тому, чтобы просто лечь на землю.

Поскольку логика обоих понятий – примата и первенства – противоположна, мы, понятно, имеем дело с диалектикой. И, если это действительно диалектика, а не простая алогичность, необходимо понять, как они сопрягаются между собой. Как совершить переход от одной точки зрения к другой? И что лежит между приматом и первенством? Этот переход совершается вместе с восходящим движением желания от одного (примата примата, что означает: все исходит от тела, включая и само желание) к другому (первенству первенства, что означает: все, что имеет какую-то ценность, включая тело, ценно лишь по отношению к духу). Эпикур, например, говорит: «Основанием всякого блага является удовольствие утробы» (именно к нему на причинно-следственном уровне сводятся «все духовные блага и высшие ценности»); но, несмотря на это, удовольствия души (дружба, философия, мудрость) все же стоят выше него, именно от них, а не от телесных наслаждений, зависят наше достоинство, наша свобода и наше счастье. А вот что говорит Маркс: экономике, бесспорно, принадлежит определяющая роль, однако действия людей зависят только от того идеологического представления, которое у них сложилось об обществе и о себе (борец за коммунизм и головорез, готовый служить тому, кто больше заплатит, отнюдь не одно и то же). Теперь послушаем Фрейда. Теория психоанализа утверждает примат бессознательного и сексуальности, однако на практике она учит нас освобождению, хотя бы частичному, от того и другого во имя высших ценностей (каковые сами являются результатом подавленной сексуальности, но с помощью «сверх-Я» подвергают ее оценке и стремятся от нее освободиться; никакое лечение не будет эффективным, настаивает Фрейд, без «любви к истине», возможно, также объясняемой бессознательным, но вместе с тем стремящейся к максимальному увеличению доли сознания и свободы). Итак, все исходит из тела, экономики и «оно», но высшие ценности устанавливают дух, идеология и воспитание, и именно к этим ценностям мы стремимся, по меньшей мере, сознательно, ибо только они придают смысл, пусть относительный и неполный, нашей жизни. На мой взгляд, миф об Икаре символизирует как раз такое восхождение, о чем я писал в своей первой книге. Икар пребывает пленником горизонтального лабиринта (объективно все стоит друг друга и ничто ничего не стоит), но создает (примат действия, первенство творения) с помощью отца (всякое желание определено нашей биографией – примат истории и первенство верности) крылья желания и на них устремляется в полет. «Вопреки идеалистической немецкой философии, спускающейся с небес на землю, – писали Маркс и Энгельс, – здесь, напротив, происходит подъем с земли на небо» («Немецкая идеология», I). Но этот подъем необходимо совершить, т. е. перейти от примата к первенству – от желания (как способности) к желаемому (как ценности).